Украина сейчас, к сожалению, идет тем же путем - к диктатуре вроде путинской.
Филипп Артуа пишет:
Ранним утром того дня я уходил с Мариинской площади Ленинграда, который в прошедшую ночь вновь стал Санкт-Петербургом.
Уходил вместе с десятками тысяч очень усталых, но совершенно счастливых людей.
В то утро пал ГКЧП.
А за двое суток до этого мы пришли к Мариинскому дворцу, сначала нас было несколько десятков, потом тысячи, к середине дня, двадцатого августа, Мариинская и Исаакиевская площади были заполнены полностью, но люди всё шли и шли.
Шли, готовые драться за свою Свободу.
Ранним утром того дня я уходил с Мариинской площади Ленинграда, который в прошедшую ночь вновь стал Санкт-Петербургом.
Уходил вместе с десятками тысяч очень усталых, но совершенно счастливых людей.
В то утро пал ГКЧП.
А за двое суток до этого мы пришли к Мариинскому дворцу, сначала нас было несколько десятков, потом тысячи, к середине дня, двадцатого августа, Мариинская и Исаакиевская площади были заполнены полностью, но люди всё шли и шли.
Шли, готовые драться за свою Свободу.
Вечером двадцатого на площадь вышел контр - адмирал Щербаков, тогдашний заместитель Собчака и сказал что к городу, со стороны Луги идёт колонна бронетехники, что Пуго поднял по боевой тревоге дивизию им.Дзержинского, что ночь может быть очень горячей. И попросил тех, кто не уверен в себе отправиться домой.
Я помню, как после этих слов мужья обнимали своих жен, прощаясь как навсегда, отправляя их с площади.
Помню, как потянулся от Мариинки тоненький ручеёк женщин, а на встречу им шли к площади мужчины с хмурыми лицами, неся в чехлах охотничьи ружья.
Помню, как мы переворачивали троллейбусы, перегораживая ими улицы, как строили баррикады.
Как быстро формировались роты обороны, как состовлялись списки офицеров, начиналась отработка боевого взаимодействия.
Мой взвод на половину состоял из оперативников уголовного розыска, на половину - из офицеров - афганцев.
Помню, как к нам ночью пришла пожилая женщина и протянула два пакета. В первом были бутерброды с сыром, во втором - несколько десятков патронов двенадцатого калибра.
- От мужа осталось, он охотником был - кивнула она на патроны - вам это сегодня может пригодиться, ребята. Всё, что могу.
Люди стояли готовые драться до конца. Готовые побеждать.
Я не знаю, что бы было, выполни армия тогда приказ путчистов, пойдя на штурм. Было бы страшно, была бы кровь.
Но знаю точно - они бы не прошли.
А утром моего дня рождения путч сдулся и мы остались живы.
Мы шли домой и радовались Свободе.
Мы были молоды и наивны, мы не понимали что демократию, Свободу, мало завоевать - её нужно защищать каждый день, заботиться о ней, как о своём ребёнке, не доверять малознакомым людям.
Мы многого тогда не знали и если бы нам, в то утро, рассказали, какой станет наша страна через двадцать четыре года, мы бы сочли рассказчика сумашедшим.
Но в тот день, в то утро, я первый раз в жизни вдохнул воздух Свободы.
И пока живы мы - те кто помнит этот день, пока живы наши дети - жива и надежда, живо наше будущее.
Я так думаю.
Я помню, как после этих слов мужья обнимали своих жен, прощаясь как навсегда, отправляя их с площади.
Помню, как потянулся от Мариинки тоненький ручеёк женщин, а на встречу им шли к площади мужчины с хмурыми лицами, неся в чехлах охотничьи ружья.
Помню, как мы переворачивали троллейбусы, перегораживая ими улицы, как строили баррикады.
Как быстро формировались роты обороны, как состовлялись списки офицеров, начиналась отработка боевого взаимодействия.
Мой взвод на половину состоял из оперативников уголовного розыска, на половину - из офицеров - афганцев.
Помню, как к нам ночью пришла пожилая женщина и протянула два пакета. В первом были бутерброды с сыром, во втором - несколько десятков патронов двенадцатого калибра.
- От мужа осталось, он охотником был - кивнула она на патроны - вам это сегодня может пригодиться, ребята. Всё, что могу.
Люди стояли готовые драться до конца. Готовые побеждать.
Я не знаю, что бы было, выполни армия тогда приказ путчистов, пойдя на штурм. Было бы страшно, была бы кровь.
Но знаю точно - они бы не прошли.
А утром моего дня рождения путч сдулся и мы остались живы.
Мы шли домой и радовались Свободе.
Мы были молоды и наивны, мы не понимали что демократию, Свободу, мало завоевать - её нужно защищать каждый день, заботиться о ней, как о своём ребёнке, не доверять малознакомым людям.
Мы многого тогда не знали и если бы нам, в то утро, рассказали, какой станет наша страна через двадцать четыре года, мы бы сочли рассказчика сумашедшим.
Но в тот день, в то утро, я первый раз в жизни вдохнул воздух Свободы.
И пока живы мы - те кто помнит этот день, пока живы наши дети - жива и надежда, живо наше будущее.
Я так думаю.
Поддержать сайт - ваша помощь важна
Блог в соцсетях:
Твиттер Вконтакт Фейсбук Гуглоплюс Ютуб Инстаграм livejournal
Блог в соцсетях:
Твиттер Вконтакт Фейсбук Гуглоплюс Ютуб Инстаграм livejournal
