Килер Япончика - кошелек Яценюка

Депутатом «Народного фронта» стал боевик Могилевича, ликвидатор бандита «Магадана» и спонсор семейного батальона главы украинского МВД Арсена Авакова. [ЛЮСТРАТОР: Как показывает история, никакие революции, люстрации, экспроприации, расстрелы оппозиционных митингов, артиллерийские бомбардировки нелояльных городов и даже сожжения политических противников на центральных площадях не способны отделить украинскую организованную преступность от украинской власти. На выборах в Верховную Раду победил «Народный Фронт» — блок европейски ориентированных премьер-министра Арсения Яценюка и министра внутренних дел Арсена Авакова. Эту фракцию, как и в прошлом «Партию Регионов» Виктора Януковича, пополнил учетный контингент органов внутренних дел. Особую пикантность делу придает тот факт, что Аваков по должности обязан знать фамилии главных мафиози страны.

В отличие от своего министра, большинство киевлян, митинговавших на Майдане, сегодня не представляют себе и десятой доли жизни Вячеслава Константиновского, избранного в парламент под знаменем «Народного фронта» от 220-го избирательного округа (Подольский район Киева). Подозрения начали возникать лишь недавно - после того, как на территории 220-го округа неожиданно на второй день после выборов сгорел кинотеатр "Октябрь", который до этого времени общественность успешно защищала от рейдерских захватов.. Отсутствие интереса к иноязычным медиа — пусть даже зарубежным — играет с населением Украины злую шутку. Ведь в биографии депутата-«фронтовика», ныне позиционирующего себя в качестве украинского националиста и покровителя батальона "Киев-1", переплелись жертвы десятков заказных убийств, связанные с российскими спецслужбами американские киллеры-эмигранты, самая тесная дружба с живущим в России международным преступником Семеном Могилевичем, расстрелянным в Москве легендарным Япончиком, нынешним генпрокурором Украины Виталием Яремой и экс-министром обороны Валерием Гелетеем.

С тайн биографии парламентария Константиновского, известного в воровской среде по кличке "брат Карамазов", срывает покровы его подельник Леонид Ройтман. Расшифровку нескольких интервью, которые господин Ройтман недавно дал в США, мы приводим ниже без изменений, с незначительными сокращениями.]

Беседа № 1. “Если деньги по газовому сектору не отдадут донецким, то Кучму просто взорвут с куском дороги”

Каплан (К): Добрый вечер, леди и джентльмены, и добро пожаловать в программу, которая называется “Тот самый Каплан”. Каплан — это моя фамилия, зовут меня Сева, сегодняшняя (12 октября 2014) года передача планировалась еще месяцы три-четыре назад, и до последнего времени не было твердой уверенности, что она состоится [...] Для того, чтобы выяснить жизнь Лени Ройтмана (Леня Длинный — это его блатная кличка), нужно было бы снимать сериал вроде “Бандитский Петербург”, только назывался бы он “Бандитский Нью-Йорк”, да и то не совсем Нью-Йорк, потому что Леня начал свою карьеру с двенадцати лет. Первая его работа была разводить лохов, которые приезжали в Одессу покупать себе дефицитные мотоциклы. И Леня в свои 12 лет зарабатывал денег больше, чем зарабатывал его папа, который был цеховиком [...] Поэтому вопрос, почему ты пришел ко мне? Зачем тебе все это надо? Фактически ты пришел ко на радио с исповедью… И мы не были знакомы до того, как ты принял это решение.

Ройтман (Р): Тебя мне рекомендовал мой хороший приятель. Я послушал твои интервью. Как ты работаешь, как говоришь. И поэтому выбрал тебя.

К: Леня отсидел 7 лет за попытку организации убийства братьев [Вячеслава и Александра] Константиновских [...] Их состояние составляет примерно 345 млн. долларов. Братья Константиновские состояли в той же самой преступной группировке в Нью-Йорке, в которой начинал свою бандитскую карьеру мой сегодняшний гость. Вещи называем своими именами. Ты не против?

Р: Да.

К: Давай начнем с того, как я понял, ты в 1989-м приезжаешь с мамой-папой в Нью-Йорк и почти сразу ищешь контакты с людьми, с которыми мог бы заниматься, так сказать, своей основной преступной деятельностью. Потому что мысли о том, чтобы получить образование программиста у тебя не было?

Р: Совсем не так. Я как раз пытался заниматься бизнесом. Мы с папой открыли станцию технического обслуживания в Манхэттене и приобрели тогда медали – такси и занимались бизнесом. У меня и в мыслях не было примкнуть к какой-либо преступной группировке. Я, наоборот, от этого уехал сюда.

К: Папа сумел вывести деньги для этого?

Р: Я сумел, и папа сумел.

К: Сейчас, наверное, можно рассказать, как у вас это получилось?

Р: Переправляли через людей. Там передавали, здесь – отдавали.

К: Хорошо, у вас нашлись деньги на то, чтобы открыть бензоколонку…

Р: Станцию технического обслуживания.

К: Сколько тогда стоил медальон этот? Сейчас он стоит миллион триста тысяч и, попробуй, купи…

Р: Уже не помню. По-моему, 240 тысяч.

К: Да, я в 87-м приехал, тогда стоил тысяч семьдесят. Дальше нужно показать первые две фотографии с человеком, с которым тебя свела судьба.

Поясни, пожалуйста, с кем ты здесь? Леня, как я понимаю, ты слева, ты не очень изменился с тех пор. А справа? Расскажи про этого человека?

Р: Олег Асмаков. Его больше знали в Америке, как Алик Магадан.

К: Но он был авторитет?

Л: Да.

К: Если у тебя не было намерения заниматься преступной деятельностью, зачем тебе понадобилось знакомиться с Магаданом?

Р: Так случилось, мы все любили гулять, отдыхать в ресторанах. В ресторане «Метрополь» Славик и Алик Константиновский работали официантами. Мы друг друга знали, общались. Тарасы работали. Один Тарас фотографировал, другой стоял за барной стойкой — два брата, Игорь и Юра Тарасенко. Это позже стало костяком нашей группировки.

К: Все они приехали по израильской визе, как положено было?

Р: Как положено было евреям.

К: Да, но ни Тарасенко, ни Константиновские евреями не были.

Р: Нет.

К: Это и неважно. Зачем потом ты в это дело полез? Если ты хотел отойти от преступности?

Р: Ну не знаю. Вот так полез, — и всё.

К: Хотелось рискнуть?

Р: Хотелось рискнуть, наверное.

К: Чем занимались? Какая у вас была первая деятельность?

Р: Первое, с чего я это начал, — я просто поверил Магадану тогда. Думаю, с этого все и началось, что я ему просто поверил. Я с ним общался.

К: Ты понял, что он подходящий для тебя лидер? Что ты можешь вместе с ним идти на дело?

Р: Да. Я признал в нем старшего [...] Это единственный человек, в ком я признал старшего. Допустим, в Иванькове я старшего не признал.

К: У нас нет здесь фотографии Вячеслава Кирилловича Иванькова. Это один из самых видных преступников, которого нету больше на свете белом [Иваньков по кличке «Япончик» убит в 2009 году в Москве]. Но мы к нему еще вернемся. Чем занимались под руководством человека, который вызвал такое уважение к себе?

Р: Я, в основном, занимался его безопасностью и бизнесом. А он занимался, в основном, убийствами и рэкетом.

К: А почему он тебя назначил ответственным за безопасность?

Р: Может, из-за фактуры. Может, из-за того, что я в некоторых вещах не боялся с ним стать плечом к плечу.

К: Значит, он тебя проверил где-то?

Р: Да.

К: А что значит: «ты занимался бизнесом»?

Р: Магадан занимался рэкетом. Было много тем, очень много бизнесменов. Это всё нужно было разгребать. Он не успевал, и я встречался с этими всеми бизнесменами.

К: И предлагал им делиться своим доходом с вами?

Р: Они нам предлагали делиться своим доходом с нами.

К: Изобрази, например. Я бизнесмен. Ты ко мне пришел. 1991-1992 год…

Р: Как раз наоборот. Бизнесмены приходили к нам. Искали защиты. В те годы было очень много преступных группировок.

К: Преступность была неорганизованная?

Р: Да. А мы ее пытались организовать.

К: Ах, так, да? Кто же вас рекомендовал этим людям?

Р: Бизнесмены передавали друг-другу. Знали уже.

К: И какие предложения были? Какой процент дележкки?

Р: В принципе, 30 на 70. 30 – нам. 70 – бизнесмену. Или 50 на 50.

К: Гарантии безопасности давали?

Р: Не давали.

К: И работы хватало?

Р: Работы хватало.

К: Помимо того, чтобы считать деньги, хватало роботы, чтобы ликвидировать тех, кто мешает жить бизнесменам?

Р: Хватало.

К: В общей сложности, насколько я помню, ты имел несчастье участвовать в подготовке и организации более двадцати убийств. Да?

Р: В принципе, да.

К: Тебе самому приходилось убивать? Можешь не отвечать.

Р: Мне … приходилось убивать в моей жизни. Опять же, делал я это по приказу Магадана. Но делал я это в Украине. В Америке я убийств не совершал… Участвовал в убийствах.

К: У тебя не было выбора?

Р: В Америке выбор был. Но в Украине уже выбора не было.

К: [...] Возможно, Моня Эльсон сейчас смотрит это телевидения, дай Бог здоровья ему и его жене. С Моней у меня тоже были интервью, когда он сидел восемь лет здесь. Только здесь, в Америке, его обвиняли в трех убийствах, он ни в чем не признался. Но вам пришлось, тогда в 90-х фактически делить Нью-Йорк?

[Роберт Фридмэн «Красная мафия: вторжение русских гангстеров в Америку» «Моня Эльсон — вероятно, наиболее отъявленный головорез в истории русской мафии, рядом с которым мрачный боевик Сэмми Гравано по кличке Бык — невинный младенец. Гравано признал за собой 19 убийств, за Моней числятся — сто. Он эмигрировал из СССР в 1978 году, когда КГБ использовал эту возможность, чтобы отправить тысячи уголовников или подозреваемых на ничего не подозревающий Запад. На Брайтон-Бич уже гремели выстрелы. Еврейские переселенцы из СССР воспроизвели здесь подобие Одессы. Заказное убийство стоило 2 тысячи долларов, и это часто было дешевле, чем вернуть долг. Съехавшиеся бандиты сплачивались в бригады вокруг новоявленных донов и устраивали опорные пункты в многочисленных ресторанах».

«КоммерсантЪ», 21.12.1996 «… Было совершено очередное нападение на Моню Кишиневского. Убийца добрались до него и на Западном побережье США. Моня остался жив только из-за ошибки киллера, который набросил на руку, в которой держал револьвер, махровое полотенце. Когда он начал стрелять, боек мягко уткнулся в ткань. Моня бросился на киллера, который пытался освободить боек от застрявшего полотенца. Во время борьбы киллеру удалось выстрелить, и пуля разорвала Эльсону ладонь. На несколько месяцев Эльсон исчез из поля зрения полиции, которой стало известно, что Борис Найфельд выставил приз за голову Кишиневского в $100 тыс. О неожиданном возвращении Мони на Брайтон Бич узнали лишь 27 июля [1993 года], когда он оказался в центре шумной и кровопролитной перестрелки на 16-й Восточной улице в Маленькой Одессе.

Вместе с женой и племянником Олегом Запивакиным, который выполнял функции телохранителя Эльсона, он только что привез из Манхеттена партию часов и ювелирных изделий на $300 тыс. Когда они выходили из машины напротив своего дома, рядом резко затормозил бежевый Oldsmobile. Обитатели квартала видели, как человек в маске выскочил из автомобиля и стал поливать огнем семейство Эльсона. Судя по описанию, он стрелял из американского “Томпсона”. Моня, его жена Мария и племянник Олег не растерялись и, несмотря на многочисленные ранения, открыли ответный огонь. Спустя несколько минут, когда Oldsmobile с автоматчиками исчез, появились полицейские. Один из детективов подошел к Эльсону, которому оказывали первую помощь. “Что случилось?” — спросил детектив Моню. Лежавший в луже крови Моня удивленно поднял брови и ответил: “Ничего”.

Спустя некоторое время полиция обнаружила в одной из ближайших больниц израненного Бориса Григорьева. Нью-йоркские детективы были уверены, что Григорьев был тем, кто стрелял. С ним, согласно полицейской версии, было еще два человека. После этого Моня и его супруга покинули США. Спустя несколько месяцев их племянник Олег Запивакин был убит, а Моня с Марией уехали в Европу и обосновались в Италии. Служба по борьбе с наркотиками в 1994 году арестовала Бориса Найфельда в Нью-Йорке, куда ему пришлось приехать, чтобы обновить свой американский паспорт. После непродолжительного молчания он начал давать показания против Эльсона. В конце концов в начале 1995 года Эльсонов арестовали в Италии, предъявив им обвинение в отмывании денег и торговле наркотиками» – Врез ИА «Руспрес»]

Р: Мы фактически пересеклись с Моней Эльсоном не сами, у нас были старшие — не буду называть их имена, я их не называл и в прошлых интервью.

К: Но так как ты не называешь старшего, то он тоже смотрит эту передачу, и в свое время наезжал на меня. Но я тоже не скажу его имени. Потому, что ему меня заказали после того, как я начал делать самое свободное радио на русском языке в Америке. У нас очень милые отношения. Я думаю, это может быть следующая фотография, там Моня Эльсон сидит в полицейской машине, его увозят. Я просил бы ее показать для справки.

Моня Эльсон в 2000-х был моложе. Это 2006 года фотография. Скажи, как у вас случилась конфронтация? И вообще – рынок был настолько большой, зачем всё это было нужно? Можно ли было обойтись? Или авторитет, репутация требовали?

Р: Конфронтация с Моней Эльсоном случилась не у нас, а у наших старших. До того мы знать не знали, что такой человек существует. И в глаза не видели. Старшие нам поручили от него избавиться, от его жены избавиться.

К: А почему от жены?

Р: Жена была с ним, вникала в бизнес Мони Эльсона и тоже руководила этой группировкой.

К: То есть джентльменство в таких случаях неуместно?

Р: Нам дали четкое задание. И Магадан сказал, что он его выполнит.

К: [...] В двух словах расскажи про покушение на Моню и на Марину.

Р: Кстати, хотел бы, чтобы это покушение когда-то раскрыли. Это одна из причин, по которым я стал давать интервью. Я думаю, Моня тоже очень хочет, чтобы раскрыли покушение, и чтобы это было, наконец, цивильным путем решено. Мне, например, из моего experience гораздо приятнее общаться с тобой, чем с Моней Эльсоном.

К: Но у вас был момент, когда вы чуть-чуть подружились? Не смотря на то, что ты принимал участие в покушении на него и его жену?

[Руспрес: у потерпевшего Эльсона нашелся ситуативный союзник спустя 14 лет после покушения. К тому времени Леонид Ройтман побывал боевиком «бригады Магадана», акционером украинской группы «Киев-Донбасс», и, что уж совершенно невероятно, соучастников неудавшегося убийства Мони. Ройтман был обижен на братьев Константиновских, которые, как он считал, отняли у него 14% акций «Киев-Донбасса» и выкинули на улицу. В 2006 году Ройтман и Эльсон неудачно пытались устранить Вячеслава Константиновского, но были арестованы в результате совместной операции ФБР США и МВД Украины. Покушение не состоялось, так как нанятые киллеры дали показания о заказчиках правоохранительным органам. Подробности этого преступления, за которое Ройтман был осужден и находился в заключении в США, описываются им ниже]

Р: Правильно, но сейчас, после того, как я с ним «подружился», после того, как я отсидел 7 лет в тюрьме, после того, как меня поливали грязью, мне более приятно общаться с lawyer-ами, с докторами, с такими людьми как ты, чем с такими, как Моня.

К: [...] Ну так может ты поможешь следствию раскрыть покушение на Эльсона?

Р: С удовольствием помогу. Моня Эльсон выехал из своего дома, поехал на 47-ю стрит, что-то ему там нужно было купить. Магадан получил звонок на свой телефон, с 47-й стрит. Не будем называть имя человека, который ему позвонил позже — предупредил, что Моня выезжает назад в Бруклин. Магадан собрал всех, кого мог собрать. Меня в тот момент не было там. Был Магадан, был Борис Григорьев, был Славик Константиновский, был Юрий Тарасенко.

К:– Кстати, сейчас можно показать вторую фотографию, и я думаю, что третью и четвертую.

Справа в очках это мой гость, слева Магадан со своей дочкой. Она где сейчас?

Р: В Америке.

К: Теперь следующее. С кем ты здесь сидишь?

Л: Со Славиком Константиновским.

К. […] А здесь, опиши, пожалуйста, кто на этой фотографии?

Р: Это я сижу в центре. Это — Славик Константиновский. Это — наш товарищ по кличке Марадона. Полненький такой.

К: А почему «Марадона»?

Р: Он в футбол любил играть. У нас тогда была футбольная команда ЦСКА, он был ее управляющим.

К: Магадан получил звонок. И что было дальше. Вы знаете, что Моня едет на 47-ю…

Р: Была подготовлена машина “олдсмобиль”. Она стояла запаркованная, в определенном месте. У Алика Магадана тогда была BMW белого цвета. Борис Григорьев, Славик Константиновский и Олег Асмаков сели в эту белую BMW, подъехали к той машине, пересели в нее. Юрий Тарасенко был на своей собственной машине, она числилась на компании, в которой были записаны и Алик, и Славик Константиновский. Но он стоял на стреме в начале блока Мониного с рацией “уоки-токи”. Если бы подъехала полиция, он должен был подать сигнал по рации… За рулем машины сидел Славик Константиновский, справа от него сидел Борис Григорьев, сзади лежал Алек Магадан с shotgun-ом — автомат с такими дисками крупными. Моня как раз должен был подъехать с Манхэттена в Бруклин. Магадан начал стрелять. Но один из наших людей, я не буду называть, он перепутал патроны. И зарядил эти патроны дробью. Какие то патроны были – пуля, какие-то – дробью. И вот первая пуля попала Моне в спину – дробь. Моня подбежал, лег, укрылся за мусорными баками вместе с женой Мариной.

К: В Марину тоже попало?

Р: Нет. Тогда еще не попало. Попало тогда в Олега Запивакина. Ему попало в живот. Тоже дробью. Но это была мелкая дробь, она только посекла и все. Запивакин был у Мони Эльсона охранник и как бы правая рука. [...] Дальше Борис Григорьев выбежал с машины. Подбежал, выстрелил опять дробью в Марину. Череп дробь пробила. И когда он только прицелился, чтобы выстрелить в Моню, в него попал Олег Асмаков.

К: То есть свои же…

Р: Да, Юра Тарасенко отвез его в госпиталь, после чего скрылся оттуда, выбив шлагбаум [...] Моня и Марина остались живы, а Олега Запивакина мы добили месяц спустя возле его дома. Он приехал в другой дом, и мы потом вычисляли его квартиру.

К: Почему вы не убили тогда Моню и Марину? Они же лежали перед вами?

Р: Потому что Борис Григорьев был ранен, и нужно было отвозить его в госпиталь. Как получилось, так получилось. Это нужно спрашивать уже у Славика Константиновского.

К: То есть затея, мягко говоря, была непрофессиональна. Говорят, фиаско полное.

Р: Как получилось – так получилось.

К: Хорошо. А дальше, насколько я помню из твоих рассказов тебя командируют в Одессу? Расскажи о деятельности в Одессе. Это был 95-й год?

Р: Дальше много чего было. В Украине была очень криминогенная обстановка и были две группировки. Это группировка [второго президента страны] Леонида Даниловича Кучмы – днепропетровская. В которую входили [премьер-министр Украины] Павел Иванович Лазаренко, Юлия Тимошенко…

К: Ты называешь их группировкой?

Р: Я знаю этих людей. Я бы назвал их группировкой — такой же преступной, как и мы. Они от нас не отличаются. А вторая группировка была, откуда был Виктор Янукович. Это «донецкие». Туда входил Ринат Ахметов, [Ахать] Брагин, по кличке «Алик Грек».

К: Ситуация там была довольно интересная. До того как Японец сел за рэкет… А Вячеслав Кириллович вымогал два миллиона долларов у двух парней с Уолл-Стрита, они записали разговор, он сел, то есть все это тоже было очень непрофессионально… До того он поучаствовал в разборке, которая состоялась в Украине. Ты меня перебьешь, если я что не так скажу. Кучма когда стал президентом, к нему пришел Алик Грек и сказал – ты будешь мне платить. Я буду твоей «крышей». Это сказал он президенту Украины. Если не будешь платить, я буду взрывать дороги, и такой президент не устроит народ. Правильно?

Р: Пришел не он сам, а донесли его люди, и пообещали, если деньги по газовому сектору не отдадут «донецким», то Кучму просто «взорвут с куском дороги».

К: Кучма потом звонит кому, Лужкову сначала?

Р: Кучма потом связался с Иосифом Давыдовичем Кобзоном, а тот с Лужковым. И они предложили ему обратиться к Иванькову для решения этих вопросов.

К: И Иваньков подъехал?

Р: Нет, Иваньков тогда никуда не подъехал. К нам подъехал Гришпон Михал Петрович. Это был посланник донецкой группы. К нам в Нью-Йорк. Был тогда [председатель еврейской религиозной общины Киева, президент Всемирного Форума русскоязычного еврейства, акционер группы «Киев-Донбасс»] Александр Левин на этой встрече.

К: Левин – это сейчас олигарх.

Р: Да, олигарх. Тогда он не был.

К: Но он был частью той организации, донецкой?

Р: Нет. Он был никто тогда, и звали его никак.

К: Зачем тогда пригласили его на эту встречу?

Р: Он приехал с Михаилом Петровичем Гришпоном.

К: Который был бизнесменом?

Р: Президентом «Киев-Донбасса». На тот момент это была уже мощная структура, которой принадлежал банк «Надра», и очень много других объектов недвижимости. Она занималась строительством, присутствовала в сфере газовых поставок.

[Руспрес: столичным украинцам «Киев-Донбасс» известен благодаря бизнес-центрам Diplomat Hall и «Киев-Донбасс», «Ботаник-тауэр», комплексу «Введенский», коттеджному городку «Заповидный-1», жилому дому «Мускат» в Алуште. Среди активов группы сеть ресторанов CarteBlanche («Конкорд», «Марокана», «Декаданс-Хаус») «Пузата хата» и Подольский универмаг. Из скандалов можно вспомнить рейдерские захваты земли в Киеве (в частности, возле столичного дворца бракосочетаний) якобы под строительство гостинниц к футбольному чемпионату Евро-12. Обещанных гостинниц так и не было построено, некоторые участки были позже перепроданы, на некоторых возводятся офисные центры. Несмотря на «донецкое» название (соответствующая табличка несколько лет назад исчезла на киевской площади Льва Толстого со здания офиса KDD Group — новое название «Киев-Донбасса»), концерн был ориентирован на альтернативный политический лагерь. Что и неудивительно, если учесть биографию сооснователя «Киев-Донбасса» Виктора Тополова, чье благополучие, как и у третьего президента Украины Виктора Ющенко, связано со скандальным банкротством банка «Украина». Этот крупнейший агропромышленный банк возник благодаря активному участию Ющенко в начале 1990-х годов, был национальным лидером по объему привлеченных средств и совершенно неожиданно обанкротился в 2000 году при вмешательстве того же Ющенко и Тополова, возглавлявшего в банке временную администрацию. Итогом администрирования стало бесследное исчезновение 250 млн. гривен, которые, как принято считать, впоследствии вошли в уставной капитал созданного Тополовым «Индекс-банка». Ющенко не забыл услуг такого профессионального управляющего, дважды обеспечил ему депутатское кресло по спискам свой партии «Наша Украина», а в 2005-м году назначил Тополова министром угольной промышленности]

К: Короче, в результате этих переговоров, которые инициировал по просьбе Кучмы Иосиф Кобзон, как рассказал мне Леня, удалось наладить порядок в неорганизованной тогда бандитской Украине. И за это Кучма расплатился, отдав организацию «Киев-Донбасс» в том числе и моему гостю. Кто еще были совладельцы?

Р: Вячеслав Кириллович Иваньков, Олег Асмаков и я. Трое.

К: Братья Константиновские тогда никакого отношения не имели?

Р: Не имели.

К: Как получилось, что тебе тогда было двадцать с небольшим, а ты был в таком фаворе?

Р: Не подводил.

К: В этом возрасте ты принимал участие, прямо или косвенно, в более чем в 20-ти убийствах, которые имели место на территории Нью-Йорка.

Р: В убийстве Мони Эльсона не принимал участие. Да, это наша группировка делала. Но еще в десятках других убийств я не принимал участие. В убийстве Олега Запивакина – принимал.

К: Интересно, когда ты рассказывал о том, что Константиновские были официантами, Тарасенко тоже не были бандитами, Магадан был авторитет, и ты думал заниматься легальным бизнесом, и вдруг все это в одночасье сложилось. А как случилось, что вы решили убить первого своего человека? Первым человеком это был Ефим Островский, из эмигрантов…

Р: Это интересная история. Действительно, Ефим Островский тогда возглавлял «Динамо-Киев». Заказали его братья Суркисы.[Президент футбольного клуба «Динамо-Киев»] Игорь Михайлович Суркис и [президент Федерации футбола Украины, вице-президент УЕФА] Григорий Михайлович Суркис.

К: Сколько братьев вообще — Суркисы, Тарасенко, Константиновские.

Р: Да, очень много братьев. Еще есть братья, которых я не называю. Братья «Канадские» (кличка) – Юра Гетман, который погиб в наших внутренних разборках…

К: Значит, братья Суркисы заказали хозяина Динамо-Киев?

Р: Да. Привез этот заказ Семен Давидович Юхимович по кличке «Бык». Об этом можно сказать, потому что он уже покойный. Он киевлянин. Выполнил этот заказ Вячеслав Константиновский, и после этого Магадан обратил на нас на всех внимание и начал сколачивать из нас группировку. Тем более, мы должны были противостоять Моне Эльсону, у которого на тот момент была достаточно серьезная группировка.

К: Для Константиновского это было первое убийство?

Р: Не знаю. Думаю, что первое.

К: Хорошо. Давайте переедем теперь в Украину. Вы становитесь во главе «Киев-Донбаса» – это огромный конгломерат. Кучма поручает вам взять долг в всего навсего в 300 млн долларов, который Венгрия задолжала Украине. Расскажи, как вы это сделали? И почему он поручил это вам?

Р: Всем этим людям нужны были люди, которые убивают. Если бы мы не убивали, то никому бы не были нужны на Украине. Одним нужно было убивать своих политических оппонентов. Для этого нужны были мы, для этого нужен был Алек Грек, для этого нужны были другие бандиты.

К: Кучма и Лазаренко поручили вам… Как фамилия этого журналиста, которого вы убивали в аэропорту?

Р: Это был не журналист, а народный депутат. Когломерат газового рынка. Он тогда контролировал газовые потоки Донецка. Фамилия его Евгений Щербань.

К: Это было первое убийство по заказу властей?

Р: Был Алик Грек – убийство по заказу властей [президент футбольного клуба «Шахтер» Ахать Брагин и его охранники погибли в результате взрыва особо мощной радиоуправляемой мины на трибуне стадионе «Шахтер» во время матча в октябре 1995 года. Тело Брагина было опознано по часам «Ролекс», которые принадлежали покойному].

К: Грек, это тот первый, который наехал на Кучму? То есть там договариваться было невозможно?

Р: Нет. На Украине уже пошла совсем другая история, и потом Нью-Йорк показался, как будто мы были в детском саду.

К: Тебе тогда было двадцать с чем-то лет, стоял во главе службы безопасности вашей преступной группировки. Опиши антураж. Образ жизни. Сколько у тебя было охраны и какие на это были основания.

Р: Мы нанимали наших же людей с улицы в милицию. Они становились сотрудниками милиции. Мы, в принципе, создали тогда спецподразделение «Титан» [в составе Государственной службы охраны при МВД Украины].

К: Которое было государственным?

Р: Да, это милицейское подразделение. Бывшие уличные бандиты становились милиционерами, одевали форму и охраняли нас.

[Телефонный звонок, вопрос задает Виктор из Массачусетса]: Мне хочется задать Леониду вопрос. То, о чем вы говорите, не могло проходить без участия СБУ на Украине, ФСБ в России. Каким образом эти две организации были заинтересованы в использовании вас?

Р: Самым прямым образом Олег Юрьевич Асмаков замыкался на высоких чиновников ФСБ России.

К: Славик Константиновский убивает Магадана, как ты рассказывал.

Р: Да.

К: Как, почему. Кто заказал, зачем это было нужно?

Р: Заказал Магадана Семен Юдкович Могилевич, который входит в десятку самых разыскиваемых преступников Америки.

К: Он, в принципе, в десятку мировых преступников, кажется, входит? Гражданин Израиля, России. Сейчас живет в Сочи. Какие у вас отношения?

Р: Очень плохие, после убийства Магадана.

К: А зачем Семену Могилевичу было нужно убивать Магадана?

Р: Магадан не выполнял его прямые указания.

К: Он не хотел становиться под Могилевича?

Р: Могилевич тогда просил, чтобы мы устранили Вадима Зиновьевича Рабиновича

К – Рабинович – это украинский олигарх, кто не в курсе. Одно время он приобрел, ненадолго, газету «Новое русское слово»… Ты никогда не задумывался, почему Славик Константиновский решил убить Магадана, под которым он ходил? Так боялся Могилевича или хотел «подняться»?

Р: Он был никто. Был на простой зарплате 10 тысяч долларов в месяц. Потом Магадан за плохое поведение сократил ему зарплату на 5 тысяч долларов. Бонус в конце года ему Магадан давал такой, какой сам хотел. Его [Константиновского] это не устраивало… И тут подвернулась работа — стать Магаданом.

К: Тело Магадана так и не найдено.

Р: Не было найдено и не будет найдено.

К: Ты точно знаешь?

Р: Точно.

К: А почему такая загадка? Это же не «Джек-потрошитель»?

Р: После Мони уже научились. Чтоб тел не было [из предыдущего интервью Леонида Ройтмана известно, что тело убитого в Киеве в 1999 году Олега Асмакова исполнители заморозили в холодильнике рыбного цеха, распилили на части и закопали в лесопосадках].

[отвечает на телефонный вопрос Михаила из Нью-Йорка] Да, Магадан сидел в Израиле, как и Моня сидел в Израиле, только Магадан сидел в Израиле под следствием.

К: Сейчас бы я попросил подготовить видео, на котором один из богатейших наших современников Александра Левин… Леонид, расскажи, пожалуйста, а потом мы посмотрим видео.

Р: Левин был причастен в Нью-Йорке к бензиновым аферам, Александр Левин был нашим партнером по «Киев-Донбассу», в отличие Славика Константиновского.

К: На каких основаниях он вошел, как партнер? Он же не был бандитом?

Р: Он был как бизнесмен. У нас был угольнопромышленный бизнес, он его вел.

К: Ты мне рассказывал, что он был причастен к переводу денег бывшим бандитам, отошедших от дел, которые жили спокойно на пенсии в США.

Р: У нас был в партнерах Могилевич. И когда мы раз в год летали отчитываться к Могилевичу, Левин обязательно ездил с нами отчитываться. Он был, как домашний бухгалтер.

К: А как конкретно он был причастен к переводу средств на счета отошедших от дел?

Р: Отошел от дел только я один, покамест. Но он перечислял мне деньги, когда я отошел от дел в Украинесандр Левин и Вадим Рабинович

К: Буквально на 30 секунд покажите видео, где Александр Левин приветствует нью-йоркских полицейских в Израиле. Была такая акция.

Александр Левин [на видео]: С сегодняшнего дня вы нашли в моем лице большого друга. Я обещаю, что мы будем помогать вашей ассоциации, будем помогать вашей ассоциации развиваться. И вы будете помогать нам и будем вместе делать много-много хороших дел. Дай Бог… Чтобы Бог благословил Америку. God bless America. Большое спасибо.

К: Рядом с Левиным вы видели председателя Американской ассоциации русскоязычных полицейских Нью-Йорка. Миша, не помню его фамилию [Михаил Белогородский]. Значит, ты отошел от дел. С чем это было связано? У тебя была выгодная позиция. Ты был нужным человеком…

Р: Как только Магадан отошел в мир иной, я отошел от дел в Нью-Йорк. И с большим трудом, поверь мне.

К: Ты считаешь, что убийство Магадана – это верный признак того, что ты — следующий на очереди?

Р: Конечно.

К: С какой стати они согласились платить тебе «пенсию» и отпустить с миром?

Р: Много было факторов, не хватит еще трех таких передач, если я начну вникать во все детали.

К: Давай я догадаюсь, а ты скажешь да, или – нет?

Р: Давай.

К: Когда ты был начальником службы безопасности, то у тебя должны были быть видео и аудио-материалы по поводу встреч. И если бы с тобой случилось что-либо неприятное, как с Магаданом, то эти материалы могли бы лечь на стол…

Р: Просто они не хотели, чтобы я с тобой сидел в студии и это все обсуждал.

К: Но ты же сидишь?

Р: Ситуация зашла в тупик. Сейчас – принципиальный вопрос, кто кого изживет из этого света. Только легальным путем. Мы перешли на легальный путь.

К: Рано или поздно все так делают. Рокфеллер тоже таким был. Хорошо, когда все исправляется. Главное, чтобы это было выгодно всем договаривающимся сторонам.

Р: Вот я за то, чтобы расследовали убийство Ефима Островского. Если я причастен – пусть меня тоже осудят. Я за то, чтобы расследовали покушение на убийство Мони Эльсона и его жены. Если я к нему причастен – пусть меня тоже осудят. Я за то, чтобы расследовали убийство Олега Запивакина. За то, где я причастен – я готов отсидеть.

К: Вот, когда мы впервые встретились, ты меня удивил, когда сказал, что тебе понравилось в американской тюрьме и ты готов сесть еще раз.

Р: Не возражаю.

К: А чем тебе так понравилось?

Р: Американская тюрьма — как санаторий. Я сидел в федеральной, тяжелой американской тюрьме, и все равно, это как санаторий.

К: Они перестают тебе платить. Они, видимо, чувствуют, что у тебя нет больше власти, считают, что за тобой нет силы…

Р: Так думают.

К: Но они перестают тебе платить, и ты замышляешь убрать братьев Константиновских…

Р: Одного брата Константиновского. Именно из-за этого мне в начале предъявили обвинение в убийстве двух братьев Константиновских. 12 лет тюрьмы. Но после этого одно убийство сняли. Адвокаты отбили. Мы действительно не заказывали Алика Константиновского. Тут за покушение дают десять лет, я получил семь, так как признался.

К: Как случилось, что у вас с Моней Эльсоном совпали интересы по части убийства братьев Константиновских?

Р: Они на него покушались, он хотел отомстить. Он и денег хотел заработать. Все вместе.

К: Но для начала пришлось тратить деньги.

Р: Тратил деньги я.

К: Ты. Моня не вкладывал в эти пятьдесят штук [речь идет о деньгах, которыми Ройтман и Эльсон в 2006 году оплатили покушение на Вячеслава Константиновского]? Но он передал деньги исполнителю, насколько я помню?

Р: Он передал деньги полицейскому.

К: Полицейскому, который был должен убить Славика?

Р: Когда мы получили информацию, что Славик убит, то Моня встретился с полицейским и передал деньги.

К: Как получилось, что дело вскрылось? Твои предположения?

Р: С самого начала, изначально, все это дело была — западня. На меня. Я не знаю, как сюда попал Моня Эльсон. Я думаю, что дело подстроили Валера Гелетей, Виталий Ярема [в 2006 году Гелетей являлся начальником киевского УБОП, Ярема — начальником киевского ГУ МВД. Провокация покушения, а также совместный с ФБР США арест Ройтмана были представлены как их личный служебный успех].

К: Валерий Гелетей — нынешний [на момент записи интервью - Руспрес] министр обороны Украины?

Р: Да.

К: Который в свое время был крышей «Киев-Донбасса».

Р: И является.

К: Это 90-е.

Р: Виталий Ярема сейчас генеральный прокурор Украины. А Валерий Гелетей стал министром обороны [в октябре 2014 года Гелетей был уволен, после чего вновь назначен на должность начальника Управления государственной охраны Украины]

К. – Сегодня мы копнули корни под генеалогическим древом украинской преступности. Поэтому если вы, леди и джентльмены, рассуждаете, кто есть кто в нынешней Украине, вы может не знаете истории болезни страны. Я не говорю того, что она всегда будет преступной, но если поверить моему сегодняшнему гостю, а я читал материалы дела и читал материалы свидетелей, экспертов, и ни один из них не сказал, что Леонид Ройтман сказал когда-либо что-то, не совпадающее с действительностью. Это была одна из главных причин, почему я согласился делать с ним интервью. Ты думаешь, что Моня сначала… Он же должен был отомстить за покушение на себя и свою жену?

Р: Я думаю, что Моню втянули в эту западню.

К: И на этом тебя закрыли?

Р: Меня закрыли. Моню закрыли. Нам все доказали.

К: Десятую фотографию, пожалуйста. Сейчас мы увидим фото, как тебя арестовывают в твоем доме. Впереди, судя по свободным рукам идет полицейский, а дальше идешь ты.

Р: Да.

К: Ну хорошо. У нас осталась минута. Что бы ты хотел сказать?

Р: Всё, что я хочу, — чтобы все предстали перед судом. Моня Эльсон … уже все получил. Я получил. Вот сейчас хочу, чтобы все, кто не получил, – предстали.

Беседа №2. Тень бандита Могилевича за спиной генерала Гелетея

Р: Здравствуйте, я пришел на программу “Исповедь”, к Севе Каплану, рассказать про свою жизнь, про то, как оно все было на самом деле.

К: Назовись, пожалуйста

Р: Леонид Ройтман

К: Лень, значит, наш с тобой разговор был о твоем детстве, о том, как ты в составе взрослой банды разводил на деньги лохов, приезжавших покупать мотоциклы, остродефицитные в Одессе. Потом, значит, ты, еще будучи тинейджером, эмигрировал в Америку и было тебе тогда, получается, в 89-м…

Р: 19 лет.

К: Отлично. Давай поболтаем, что представляла собой на время твоего приезда преступность в Нью-Йорке?

Л: Отдельные личности. Крупных группировок тогда еще не было. Максимум, группировка состояла из 2-3 человек. Не было крупных бандформирований вообще не было ни до нас ни после нас.

К: То есть, с вас же началось, и вами же закончилось?

Р: Думаю, что да.

К: Что ты помнишь о том, как ты начинал? Ты ведь понимал, что едешь в Америку, в страну неограниченных возможностей. А почему ты считал, что у тебя карьера — идти в бандиты в свои 19 лет?

Р: Случайно получилось, вообще-то не хотел идти в бандиты… Я познакомился с «Магаданом» в (неразборчиво).

К: «Магадан» — это кто?

Р: Олег Юрьевич Асмаков. В то время он только приехал, у него был большой авторитет. До него здесь был некий «Блондин», который поразил меня тем, что сказал: «Вот «Магадан» приедет и меня убьет»

К: А, «Блондин», который здесь уже был авторитетом, боялся «Магадана», который еще не приехал? А почему он считал, что «Магадан» его убьет? Потому, что не потерпит конкурента?

Р: Нет… Они оба из Магадана, и у них была старая личная неприязнь. Мне просто было интересно посмотреть, кто такой «Магадан».

К: И таким образом ты понял, что «Магадан» будет самый интересный для тебя человек?

Р: Мне просто было интересно посмотреть, кто это такой.

К: Почему ты ему понравился?

Р: Ну не знаю, просто вышло так.

К: А когда он приехал сюда, тогда здесь люди были?

Р: Про него все отлично знали.

К: То есть, своя почта?

Р: Угу.

К: Расскажи, как росла группа «Магадана», и чем вы занимались?

Р: У нас были старшие, не хочу сейчас называть их имена. Они живы, здесь. Кто больной, кто в заключении. «Магадан» отвечал за физическое устранение. Над «Магаданом» были старшие. Они давали задание на устранение. Он был “мускулами” группировки.

К: Над «Магаданом» были старшие?

Р: Да. На тот момент, да.

К: И вам давали задания на устранения.

Р: Абсолютно правильно.

К: Просто была работа, да? Вам говорили кого, как и где? И сколько это будет стоить?

Р: Нет. Они нам отчисляли 20% от бензиновых сделок.

К: Постоянное участие в дележке, что ли? Вне зависимости от того убиваете вы или нет?

Р: Да. Но было много врагов. На тот момент был враг Моня Эльсон.

К: Моня Эльсон сейчас же живет здесь, в Бруклине?

Р: Да.

К: Почему в такой огромной эмиграции, как наша, была конкуренция между небольшими группами? Сколько под Моней было человек?

Р: Под Моней, на тот момент, я думаю, было человек 20-25… Мы и Моня — это были самые серьезные группы на фоне всех остальных групп. Если не считать еще и чеченов.

К: Чеченцы базировались в основном в Нью-Джерси?

Р: Один из лидеров чеченов базировался в Нью-Джерси. Но был убит.

К: По чьему указу?

Р: [...] Это шло из России.

К: То есть в этом убийстве вы не принимали участие?

Р: Нет. Мы принимали. Но заказ на это убийство шел из России. На тот момент Иваньков [«Япончик»] уже был в Нью-Йорке и старшими уже были «Магадан» и Иваньков.

К: По ходу нужно объяснить. Очень много людей не в курсе, что Иваньков один из самых авторитетных, если не самый авторитетный бандит из России, который был убит пару лет назад. Который сидел здесь за попытку вымогательства у двух парней с Уолл-стрит двух миллионов. Здесь он получил девять… Я не помню…

Р: Десять лет.

К: И отсидел полностью… Значит у вас, бригады «Магадана» была война с бригадой Эльсона, так?

Р: Да.

К: Ты когда шел на это дело, понимал, что тебе придется убивать? Или ты думал, что будешь, так сказать, уклоняться от служебных обязанностей?

Р: Нет, понимал.

К: Что-нибудь хочешь рассказать об этом?

Р: Не хочу.

К: Хорошо. Вражда между вами – это понятно, это дележка поля деятельности. А шла ли у вас, «магадановцев» и мониных людей, охота на своих бизнесменов? А если шла, то только на своих, или вы дергали и «нерусских», так сказать?

Р: Все шло только на русскоязычных бизнесменов.

К: Почему? Языковый барьер мешал?

Р: И языковый барьер мешал и, я не знаю почему, так исторически сложилось.

К: Может вы предполагали, что свои будут бояться идти к властям?

Р: Да свои, в принципе, и сами приходили, не надо было бояться.

К: Сами приходили что — и просили защиты, или наоборот?

Р: Просили защиты… На тот момент действовали множество мелких группировок, которые надоедали [бизнесменам], и на тот момент у нас не было отбоя от людей, которые приходили, приносили деньги, чтобы мы были их крышей.

К: Рэкет существовал до вас еще?

Р: В таком виде, как это было поставлено при нас, он еще не существовал.

К: Какой у вас был оборот годовой, месячный? Цифру можешь назвать? Хотя бы исходя из своего процента.

Р: Всё это сначала были небольшие деньги. Подъем, примерно, начался в начале 1993 года.

К: С чем это было связано? С тем, что закончился Советский Союз?

Р: Это было связано с приездом Иванькова в Америку.

К: Он приехал сюда зачем? Возделывать поляну?

Р: Не знаю. Не могу сказать досконально цель его визита сюда.

К: Ты с ним общался?

Р: Конечно, много раз.

К: У него, среди людей интеллигентных профессий, я не буду говорить об Кобзоне, об актерах могу сказать, таких, как Лев Дуров, много контактов было, и без привлечения, его так сказать, его профессиональных навыков, люди его уважали. Какое он впечатление производил, в частности на тебя, как человек?

Р: Впечатление производил очень приятное, но это был достаточно жестокий человек.

К: Это была необходимость? Ему было нужно поддерживать «масть», вести себя так?

Р: Думаю, что да.

К: В этом смысле, даже у самых высоких авторитетов есть возможность расслабиться, смотря кино при товарищах, всплакнуть, не обязательно по пьяному делу, или нужно постоянно показывать мускулы?

Р: Он был достаточно естественным человеком. Особенно при товарищах.

К: Да, кстати, Магадан жив?

Р: (пауза) Нет… Нет, не жив.

К: А почему ты не сразу ответил? Ну да ладно. Если бы я занимался тем, чем занимались вы, то провоцировал бы бизнесменов на то, чтобы они искали крышу. То есть не на прямую бы приходил и требовал платить мне и пугал их, а нанимал бы людей, которые бы толкали их искать защиту. Вы такое делали?

Р: Нет. Мы такого почти не делали. Было несколько случаев, но в основной массе этого делать не надо было, потому что тут было достаточно других группировок, которые это делали за нас. Причем бесплатно и естественно.

К: А интересно, искали ли сами наши местные бизнесмены через местных бандитов заход в бизнес на покинутую родину?

Р: Конечно. Через нас, в основном. Мы на тот момент имели уголовные связи в России, Украине, и часть бизнесменов искали это.

К: Какие бизнеса?

Р: Нефть, газ, металлургические заводы, добыча ископаемых, сельское хозяйство, лес. Достаточно крупный бизнес.

К: Они хотели свои деньги вкладывать в раскалывающийся тогда «совок», чтобы захватить природные богатства?

Р: Да. Импорт, экспорт.

К: Удачно?

Р: Кто удачно, кто неудачно. Но все это было, все это шло.

К: А вы при этом получали долю в доходах, становились официальными совладельцами этих предприятий, или это означало, что вы как бы выходите из подполья? Или вам это было неинтересно?

Р: Нет. Мы становились совладельцами этих предприятий, официальными.

К: Так что это было, как в Советском Союзе называлось, безналичный расчет.

Р: Да

К: На это можно было хорошо жить?

Р: Можно было

К: А конкуренция между нью-йоркскими бандами за природные богатства России какая то существовала? Я имею в виду уже не на этой территории, а — там.

Р: Конечно, все дружили с местными преступными группировками на той [бывшей советской] территории. Это было взаимосвязано.

К: Боялись ли силовые структуры и бандиты Украины, а также вы, живущие здесь, в Нью-Йорке, что ФБР уличит вас в связях с властями там, когда вы делите все эти заводы-пароходы? Или они все были в сговоре?

Р: Я не думаю, что ФБР было в сговоре. А Интерпол — не полицейская организация, она не занимается функциями investigation. То есть если какая-то страна подала на человека в Интерпол, то Интерпол тебя задерживает, ведет в суд, и суд решает, выдавать тебя или нет.

К: Я читал твое дело немножко, и было интересно несколько раз обнаружить, что когда ты понимал, что тебе предстоит принимать непосредственное участие в устранении кого-то, ты как бы не говорил «нет», но ты опаздывал, куда-то исчезал, и что — подозрение на тебя не падало там со стороны того же «Магадана», что ты самоустраняешься?

Р: Падало. Он мне давал понять и высказывал.

К: Каким образом?

Р: Были личные беседы между ним и мной.

К: Расскажи, ты же на исповедь пришел. Тем более, что его уже нет, и ты говоришь, что тебе бояться нечего.

Р: Во-первых, «Магадан» не сильно на это акцентировал внимание, потому что он хотел больше, чтобы я занимался безопасностью. И в конечном итоге мы так решили. И еще я занимался бизнесом.

К: Но тогда получается, что, если ты по статусу не бандит, то есть ты занимаешься бизнесом, ты же сам мне рассказывал, ты же должен был ему платить за это. Он тогда по отношению к тебе становится «крышей».

Р: Нет, это было внутри группировки.

К: А с чего он решил, что ты в твои молодые годы способен построить систему безопасности? Это же требует специальных знаний.

Р: Нас обучали, «Магадан» сам обучал, у него была достаточно большая школа за плечами, и у меня получалось очень хорошо.

К: Давай вернемся к вопросу о конкуренции между нью-йоркскими бандами. Возможно, нас сейчас интервью наше слушает Моня Эльсон, он когда-то мне давал интервью из тюрьмы, была такая возможность. Так что тут за базар придется отвечать. Или между вами уже черной кошки не пробегало?

Р: Да нет, ничего здесь не бегает.

К: Тогда расскажи. Нас слушают люди, которые жили тогда здесь.

Р: Нашими старшими, которые были на тот момент, нам была поставлена задача уничтожить Моню Эльсона, его близких, и его семью.

К: Жену Марину и двух дочек его?

Л: За дочек никто не говорил, но так как жена Марина участвовала в его делах, то было решено уничтожить и ее тоже.

К: В них всадили несколько пуль, но они остались чудом живы, причем расстрел шел прямо в подъезде их дома?

Л: Нет, на улице.

К: Это вы первый шаг сделали, или Моня до того как «Магадан» покушался?

Р: Нет, Моня на «Магадана» не покушался, он покушался на Бибу [Бориса Найфельта]. Сначала было в дружбе и мире, но постепенно переросло в войны, и так вот все закончилось.

К: Непонятно как при такой богатой территории русские группировки не могли договориться словами.

Л: «Магадану» это нужно было самоутвердиться в Нью-Йорке, Эльсон оказался удобной фигурой, хорошим для такой ситуации персонажем. Так же была уничтожена почти вся группировка Эльсона.

К: Ты говорил, человек 20.

Р: Да, но часть из них уехала, часть погибла из-за того, что у них были внутренние распри. В принципе, развалили всю эту группировку в первую очередь мы. Моня был обескровлен, и, думаю, у него не было другого выхода, как бежать в Италию. После того, как был убит его правая рука Олег Запивакин.

К: Моня — очень спокобный к языкам. Он даром что, кажется, Кишинева, ведь там на многих языках говорят, он по-итальянски свободно говорит. Долго он прожил в Италии?

Р: Несколько лет, до тех пор, пока не был сам арестован, и содержался полтора или два года в тяжелых условиях.

К: Ему еще в израильской тюрьме досталось.

Р: Да, так что я считаю, что Моня натерпелся.

К: Вот ты сейчас говоришь, что тебе не страшно, но есть вещи, на которые отказываешься отвечать. Я тебя не тяну за язык.

Р: Я не то, что не хочу на эти вещи отвечать, я боюсь подпортить этим что-то другим людям, и создать им проблемы.

К: А с чего ты решил, что тебе больше некого бояться?

Р: Ну вот так решил, и все.

К: Напоминаю, что эта программа не журналистское расследование, и за все, сказанное Леней Ротманом отвечает он один. В 1992 году «Магадан», тот, под которым ты ходил в Нью-Йорке… Это не обидно как-то звучит?

Р: Не очень, мы все-таки были с ним партнерами. Хоть он был и старший, конечно, партнер.

К: Извини. Значит, твой старший партнер «Магадан» посылает тебя в Украину, для того чтобы ты открывал там бизнеса. Какие бизнеса? С кем?

Р: Мы открывали бизнес с одной из одесских структур, я сейчас не буду называть ее, Открыли там НОРД-банк, открыли там структуру «Апис-золото». Параллельно мы открывали бизнес в Нью-Йорке, ресторан в Нью-Джерси – «Тройка» в Форт Ли.

К: А почему в Нью-Джерси?

Р: Потому что мы все уже на тот момент переехали в Нью-Джерси.

К: Подальше от русского Брайтона?

Р: И подальше тоже.

К: На каких условиях открывались бизнеса? Хорошо, ты один приезжаешь в Одессу, ты там вырос, тебя там знают. Дальше начинаешь встречаться?

Р: Нет. Уже подтянулись финансовые структуры, достаточно мощные, которые были готовы под наше слово вкладывать инвестиции в Одессу.

К: Ты уже не просил ничего, а предлагал. Если не хочешь, то гуляй, Вася. Да?

Р: Одесса была распределена, еще с той поры, как я был ребенком, на сферы влияния. У меня с ними были тесные дружеские отношения, и мы совместно с одной из бригад открыли совместный бизнес.

К: Назвать можешь бригаду?

Р: Нет.

К: Параллельно, насколько я помню твое личное дело, вы разворачивались в Москве. Захватили лидерство над «измайловской» ОПГ, вы взяли под себя алюминиевый бизнес, там участвовали братья [Лев и Михаил] Черные. Что-нибудь об этом?

Р: Громко будет сказано, что мы это все захватили. Но были партнерские отношение с «измайловскими».

К: Через Иванькова-Япончика?

Р: Да.

К: Но для этого пришлось физически убрать лидеров «измайловских»?

Р: Их убрали сами же лидеры «измайловских». Кстати, Иваньков в этой истории был против, для него это было полной неожиданностью. Был такой лидер измайловских «Серега-Борода» [Сергей Круглов], он близко общался с Иваньковым. И Иваньков был очень недоволен этой ситуацией.

К: А как «Борода» мог взять на себя это решение, когда Иваньков был во главе всей пирамиды?

Р: Во главе всей пирамиды Иваньков, можно так сказать, был относительно. Каждая структура имела своего четкого лидера, «измайловские» на тот момент — «Бороду».

К: Ты и «Магадан» особую ставку на Москву не делали. У вас, я так понимаю, были больше…

Р: Извини, что перебиваю, у нас были структуры именно московские, которые нас сильно поддерживали на тот момент.

К: А отношение между московскими бандитами и украинскими были равные, или Москва для украинских бандитов на тот момент считалась столицей, в том числе и преступного мира?

Р: Ну как бы , это очень сложный процесс и это сложно объяснять. В каждом городе были свои лидеры. На территории СНГ, я так считаю, это мое личное мнение, было четыре группировки – «солнцевские», «измайловские», чечены и «подольские»… Остальные уже замыкались на одну из этих группировок.

К: Давайте переедем в Украину, в Киев. Кучма становится президентом и у него становятся проблемы со стороны своего собственного, родного преступного мира. Расскажи детали.

Р: Детали стали для Кучмы сюрпризом. Он пришел к власти, но криминальную ситуацию полностью не контролировал. Он ошалел от того момента, когда донецкие сказали, что лично Кучма должен им платить.

К: Донецкими сейчас называют тех, кто хочет примкнуть к России. А тогда 20 лет назад это кто были?

Р: Это были президент ФК «Шахтер» Ахать Брагин, его правая рука Ринат Ахметов. Это считалась одна из мощнейших группировок на Украине.

К: Брагин, это который Алик Грек, а Ахметов – олигарх и один из самых богатых людей на Украине? Значит, он был партнером Грека, когда Кучма пришел к власти?

Р: Абсолютно верно. Я думаю, что Ринат Ахметов — племянник Алика Грека. Их люди были у Кучмы и говорили, что он должен платить.

К: За что и сколько?

Р: За крышу!

К: Правительство страны должно платить Брагину и Ахметову, за то, что они будут крышевать Кучму — от кого?

Р: От всех остальных преступников Украины. Они считали, что это точно их вотчина. Они противопоставили себя всему воровскому миру тогда. Представителем Япончика в Донецк был тогда Эдик Чирик [Эдуард Брагинский].

К: Чирик – довольно обидная кличка.

Р: Почему обидная? Он был вор. Очень уважаемый вор. Он был расстрелян, что очень сильно возмутило «Япончика». Расстреляли люди Ахатя Брагина.

К: Они хотели стать во главе всей Украины и при этом разорвать отношения с Японцем?

Р: Они вообще никого не слушали в тот момент. Залили все, что могли, кровью.

К: Как выходил Кучма из этого положения?

Р: Кучма тогда, случайно это или не случайно, советовался с одним российским певцом…

К: Типа Фрэнка Синатры?

Р: Да. Назовем его Иосифом Давыдовичем. И с мэром Москвы Лужковым. И все ему посоветовали послать посланника в Нью-Йорк и связаться с Иваньковым. Тот поможет разрулить всю ситуацию, как он смог ее разрулить в России.

К: Потому, что он тогда не был в России?

Р: Да, он был в Нью-Йорке.

К: Ты сейчас сказал, что он разрулил подобную ситуацию в России. Когда что, на Лужкова наезжали?

Р: Нет. Очень катастрофическая ситуация была в 1991-1992 г с чеченами. Разрулил именно Иваньков. Под это его и выпустили из тюрьмы.

К: Поподробнее, если можно. С чеченцами была у кого конфронтация? И в какой тюрьме сидел тогда Иваньков?

Р: Иваньков тогда сидел в Тулунской тюрьме (это Россия). После этого Иваньков уехал в США. Его выпустили досрочно, чтобы он разрулил конфликт между чеченами и высшим руководством России. К власти тогда пришел Ельцин. Чечня начала отделяться.

К: Так это была политическая ситуация, а не бандиты против власти?

Р: Все так взаимосвязано на сегодняшний день, что очень тяжело определить, где власть, где бандиты.

К: Иванькову удалось?

Р: Ему это удалось успешно сделать, и после этого он уехал в США.

К: Ты хочешь сказать, что Иваньков поспособствовал, чтобы в 1991 году к власти в Чечне пришли люди, которые устраивали Кремль?

Р: В Чечне к власти пришел Дудаев. Но он [Иваньков] поспособствовал, чтобы выбить из-под ног чеченов всю власть в Москве.

К: А правда, что Моня Эльсон в свое время прогнал чеченов с Брайтона?

Р: Это вранье. Чеченов прогоняли с Брайтона именно мы.

К: У вас с Моней была терка серьезная, поэтому не понятно кого слушать. Докажи.

Р: Моня, наверное, деталей не знает, я расскажу детали всего. Ну, допустим, чечен, который погиб в Форт Ли…

К: Османов, что ли?

Р: Да. Он нанял известного адвоката, заказал у него почти пятьсот вызовов. Когда мы про это все узнали, он был устранен. Эти вызовы потом были переданы правоохранительным органам.

К: Чьим органам?

Р: Здешним.

К: Давай вернемся в Киев. Интересно, как потом складывались отношения между Кучмой и Греком, при том что туда приехал известный российский певец Иосиф Давидович.

Р: Отношения складывались очень плохо. Это было два клана. Донецкий и днепропетровский. Кучма был из днепропетровского клана. Грек — из донецкого. Соприкасались они по газу. Кто будет контролировать Нафтогаз Украины – государственную компанию. Угольная отрасль – кто будет ее контролировать. Грек убивал руководителей и все забирал под себя. Днепропетровский клан — Павел Лазаренко, Юлия Тимошенко: такого плана фигуры. Тимошеко тогда была президентом Единых энергетических систем Украины.

К: И как решился вопрос?

Р: В пользу днепропетровского клана с нашим прямым участием.

К: Детали можешь рассказать?

Р: Решалось так. Взять, к примеру, компанию «Киев-Донбасс». Она была создана таким человеком, как Михаил Петрович Гришпон. Он создал ее в 1993 году, взял кредит у государства, дал за этот кредит государству откат, и потом раздавал кредиты, с которых тоже брал себе откат.

К: Гришпон взял кредит у государства. Это значит, что государственный банк Украины дал ему деньги в долг?

Р: Он взял у государства, к примеру, 100 млн долларов, и тут же 20% отстегнул Кучме и силовым структурам.

К: Что он с остальными 80% делает?

Р: Он раздает их остальным бизнесменам. Входит в бизнесы. Банк же должен раздавать кредиты. С этого банк живет.

К: А почему банк напрямую не раздавал кредиты, а делал это через Гришпона?

Р: Гришнон – открыл банк. Назвал его «Надра-банк». Он входил в структуру «Киев-Донбасс». Банк кредитовало государство. Откуда могли деньги появиться? От Нацбанка Украины. С виду это крупная организация, на самом деле — колосс на глиняных ногах… У него осталось от кредита, допустим, 80 млн. Бизнесмен хочет раздать эти деньги другим бизнесменам. Кто-то взял 500 тысяч – открыл рынок. Кто-то 300 тысяч – открыл магазин. И он раздает кредиты. Каждый дает ему откат те же самые 20%. А когда Гришпон решил пойти забирать свои проценты, на тот же рынок, например? Ему бизнесмен говорит: «Ты извини, я тут не главный, у меня есть партнеры». Гришпон говорит: «Пусть партнеры ко мне придут». Приходит партнер, к примеру Семен Давидович Юхимович по кличке «Бык», и спрашивает: «Михал Петрович, я вот – «Бык», а кто за тобой стоит? У тебя есть крыша какая-то?» Тот бежит к силовым структурам. Вот, говорит, «Бык» пришел, на меня наезжает. А те ему ничем помочь не могут. Потому что они единоразово получили от Гришпона деньги, а «Бык» платит этим же самым структурам каждый месяц. И помогать не хотят.

К: Они у “Быка” на зарплате были значит?

Р: И у всех других структур тоже. На тот момент в Киеве существовала 7 преступных группировок. Их так и называли – «Золотая семерка».

К: А как силовые структуры аргументировали отказ защиты Гришпона? Это ведь входит в их служебные обязанности?

Р: От чего они могли его защищать? Там все коррумпировано очень сильно.

К: Получается, что Гришпон взял под 20% 100 млн и под 20% раздал остальные 80… И у него ничего не получилось. Он никаких процентов не получал, потому что у него самого не было крыши.

Р: Первый вопрос, который задавал любой бандит, приходивший к нему: «Кто твоя крыша?». А у Гришпона на этот вопрос не было ответа.

К: Эта схема повторялась и не раз? И не обязательно на таком высоком уровне, а вообще в стране?

Р: Конечно! Был полный беспредел. Сегодня беспредел, но тогда было очень нецивилизованно всё. Нецивилизованно с любой точки зрения.

К: И как пришли к цивилизованному миру?

Р: Мы к нему долго шли. Начали исчезать действующие лица. Исчез Алик Грек. Он был взорван на стадионе во время матча.

К: Там были еще жертвы?

Р: Нет. Пострадала только его личная охрана.

К: Устранялись люди которые мешали цивилизации Украины. Скажи, вот с высоты своего опыта, если бы ты мог принимать решения задним числом, то, вернувшись в прошлое, ты бы нашел какой-либо другой вариант? Или другого языка тогда люди не могли бы понять?

Р: Не могли тогда понять другого языка.

К: И какой была расплата? Ведь это была работа, за которую надо платить.

Р: Нам отдали компанию «Киев-Донбасс». На тот момент это была нефтяная компания, и это была угледобывающая компания.

К: Нам это кому?

Р: Япончику и Магадану.

К: Они были формально записаны, как совладельцы?

Р: Нет, ну как можно…

К: Но они фактически были 100% владельцами акций, из которых делились зарплатой?

Р: Да

К: Как ты участвовал там материально?

Р: Мне платилась зарплата — 50 тыс. долларов в год, официально. Плюс мы получали на мелкие расходы 150 тыс. долларов в месяц.

К: Ничего себе! Зарплата 50 тыс. в год, а на мелкие расходы – 150 тыс. в месяц!

Р: Но на нас же висела огромная структура. Тратились на зарплаты, на расходы на наш обслуживающий персонал.

К: У тебя самого была своя служба безопасности, при том, что ты сам отвечал за службу безопасности.

Р: Конечно. Моя личная охрана. Около 30 человек. Это были действующие офицеры «Титана». Из спецподразделение «Титан» которое мы, в принципе, и создавали тогда.

К: Чего вы должны были оплачивать этот “Титан”, если правительство вам задолжало за работу? Оно могло дать «Титан» бесплатно?

Р: Но зарплаты им все равно надо платить. Правительство оплатило нам контракт. Это было намного больше, чем зарплаты «Титана».

К: Правительство Кучмы давало контракты «Киев-Донбасу», которым владели Иваньков и Магадан. Какие это были контракты?

Р: Мы поставляли нефтепродукты и забирали деньги. Это была длинная схема. Мы поставляли нефтепродукты, поставляли уголь на предприятия, которыми управлял Павел Иванович Лазаренко. Тогда он был первым вице-премьером. Курировал энергетический блок.

К: Это потом у Лазаренко были неприятности, он попал в Калифорнию?

Р: Да

К: Коль скоро упомянули его имя, что ты можешь сказать о нем? Как о члене, так сказать, бригады?

Р: От правительства Павел Иванович был наш куратор. Как и все политики того времени, он заказывал убийства конкурентов.

К: Кого он заказывал через тебя?

Р: Я присутствовал при разговоре, когда некий преступный авторитет по кличке «Матрос» встречался с Магаданом в офисе «Киев-Донбасса». Заказывали они убийство Евгения Щербаня, который позже был расстрелян в аэропорту Донецка.

К: Расскажи детальнее…

Р: Мне позвонил «Матрос» и сказал, что нужно встретиться. Я с ним встретился в офисе «Киев-Донбаса». Фамилия его Александр Мильченко по кличке «Матрос». Это старый днепропетровский авторитет, очень известный был. Я его знал за пару лет до того. Мы тесно сотрудничали. Это был пожилой человек. Он считался «отцом рэкета». Его когда-то посадили за рэкет еще в конце 80-х годов. Это была одна из первых статей за рэкет. Его потом отравили — как раз из-за этого дела [убийство Щербаня]. Мильченко позвонил и сказал, что хочет встреться. Мы встретились на шестом этаже в комнате отдыха «Киев-Донбаса», где он рассказал, что хочет встретиться с Асмаковым Олегом Юрьевичем по кличке «Магадан» для решения некого вопроса. Срочно. Я тогда позвонил «Магадану», он тогда находился в Будапеште у Семена Могилевича. Могилевич – наш партнер по «Киев-Донбасс», преступный авторитет, один из лидеров «солнцевской» группировки. «Магадан» вылетел в Киев. Я его встречал в зале официальных делегаций. Он прилетел тогда с греческим паспортом — был в бегах от американской стороны.

К: Украина смотрела на это сквозь пальцы?

Р: Украина очень поддерживала тогда. Чтобы никому не выдавать, как и Россия. С Интерполом никак не сотрудничали. Только помогали Магадану скрываться.

К: И что дальше?

Р: Мы встречаемся с «Матросом» на шестом этаже, и я становлюсь свидетелем вот такого разговора. Мильченко сказал, что он встречался с Павлом Ивановичем Лазаренко. Лично. И тот сказал, что надо ликвидировать Евгения Щербаня. Шербань был тогда народным депутатом и представлял один из крупнейших деловых кланов Донецка. На тот момент уже был убит Ахать Брагин (Алик Грек).

К: А кто должен был оплатить убийство Щербаня?

Р: Юлия Тимошенко.

К: Так было сказано напрямую «Матросом» тебе?

Р: Да. Когда «Магадан» задал вопрос… Я вообще молчал тогда, разговаривали они. Это было сказано напрямую, когда Магадан задал вопрос. Я на этой встрече просто слушал. Кстати, мы эту встречу записали материал. И у меня, единственного, есть этот материал. Там сказано, что с «Матросом» лично разговаривал муж Юлии Тимошенко Александр, и они заказывали убийство Евгения Щербаня по просьбе Павла Ивановича Лазаренко.

К: Ты не хочешь передать фрагмент записи для радио?

Р: Нет, не хочу. Эта запись лежит для правоохранительных органов, и первыми ее получат правоохранительные органы Украины.

К: Понятно. Пока это просто твои слова. А запись – уже улика.

Р: Абсолютно верно.

К: Значит, Юлия Тимошенко была фактически в той группе одной из своих — Лазаренко, Тимошенко, Кучма.

Р: Да.

К: Когда простые люди говорят что они “дерибанили страну” — это к ним в равной степени относится или у них просто не было выбора?

Р: Это к ним в равной степени относится, они именно дерибанили бюджет, дерибанили страну. Щербань был застрелен в аэропорту группой киллеров, которая получила за это какие-то копейки от «Матроса»… Щербань был убит, была убита его жена, был убит бортмеханик, были ранены еще два человека.

К: То есть стрельба была непрофессиональной, они палили из автоматов что ли?

Р: Стрельба была достаточно профессиональной, но всякое бывает… Организовано было достаточно профессионально.

К: А организовывал ты? Ты же отвечал…

Р: Нет, я даже не знал, кто это все будет делать. Организовывал «Матрос».

К: Возвращаясь к «Киев-Донбасс». Как росла компания?

Р: Нефтью и углем все не ограничилось. Нам передали долг меду Венгрией и Украиной. Венгрия должна была Украине 300 млн. долларов еще советских долгов. Нам отдали этот долг, «Киев-Донбассу», и мы сделали взаимозачеты. Мы должны были эти деньги вынуть из Венгрии, но никто их не вынул, просто их поделили. 50% от зарабатываемой прибыли мы отдали Павлу Ивановичу Лазаренко.

К: Кучма и его люди предложили эти деньги взыскивать через вас, потому что если бы взыскивать напрямую, они бы не смогли их украсть? Какая часть им досталась из этих 300 млн?

Р: Примерно около 70 млн.

К: А чего так мало?

Р: Были же и расходы.

К: На что?

Р: Ну чтобы сделать этот взаимозачет.

К: Нужно было и венгерской стороне что-то отдать?

Р: Конечно.

К: А кто большую долю получил?

Р: (неразборчиво) получил – 70, «Киев-Донбасс» – 70, Павел лазаренко – 70… Деньги мы переводили на счета. От Павла Ивановича Лазаренко у нас был один представитель. Звали его Александр Десятковский. На счета Десятковского мы и переводили деньги.

К: Деньги от Венгрии пришли в виде чека, или в виде наличных?

Р: Нет, это был бизнес по взаимозачетам. Мы брали от Венгрии векселя, покупали на эти векселя уголь в России, этот уголь поставляли на металлургические заводы в Украину, Получали метал, продавали метал на Лондонской бирже. Была большая схема.

К: То есть там были такие перекладные, что можно было затеряться в пути

Р: Да.

К: Расскажи про структуру «Киев-Донбасс», что она из себя представляла? Какие там были люди?

Р: Михаил Петрович Гришпон на тот момент являлся президентом «Киев-Донбасса», Виктор Семенович Тополов являлся на тот момент председателем правления банка «Надра», входившего в структуру «Киев-Донбасса». Александр Левин на тот момент являлся помощником Михаил Петровича Гришпона. Василий Нефедьев был тоже помощником Михаила Петровича Гришпона и тоже являлся партнером «Киев-Донбасса». Отвечал за силовой блок. То есть он был на связи с милицией, Минобороны. То есть на нем лежали взятки силовым структурам. Со временем эта должность отошла ко мне, и на мне лежали взятки силовым структурам.

[Руспрес: Доля Виктора Тополова в KDD Groupe впоследствии была оформлена на его жену Елену и бизнес-партнера Валентина Мужчука, а в структуры «Киев-Донбасса» начали трудоустраиваться члены ближайшего окружения Виктора Ющенко. Например, одним из директоров упомянутого уже KDD Group стал бывший глава президентского секретариата Олег Рыбачук, сыгравший большую роль в личной судьбе Ющенко — именно он познакомил его с супругой, гражданкой США Катериной Чумаченко. Друг семей Ющенко и олигарха Виктора Пинчука, в 2004 году господин Рыбачук занимался поиском средств на «оранжевую революцию» — и находил их в самых неожиданных местах. Взамен после победы над Януковичем братья Константиновские получили возможности для реализации различных афер наподобие захвата 50 гектаров земли под Киевом под предлогом возрождения великого украинского кино и создания двенадцати павильонов «украинского Голливуда». Практика отчуждения земли под заведомо нереализуемые идеи — нечто вроде визитной карточки семьи Константиновских. Схема работает, но требует значительных инвестиций во взятки, призванные заставить чиновников верить в подобное безумие]

К: Александр Левин, еврейский олигарх, это он?

Р: Да, это он. Имеет отношение к Еврейскому конгрессу.

К: В чем его роль заключалась в той схеме?

Р: Он был одним из партнером «Киев-Донбасса», являлся дальним родственником Михаила Петровича Гришпона. В свое время он являлся ээээ… Здесь были такие Вова и Адик Зильберман – хозяева «Распутина». Вова когда то был ранен на Бруклин-бридж[речь идет о Викторе Зильберштейне, ниже по тексту Ройтман называет его фамилию в правильной форме].

К: Это Вова, в которого стреляла твоя группа?

Р: Да. Адик, его брат, вполне благополучный живет сейчас в Бразилии. Так вот, как в “Киев-Донбасс” попал Александр Левин? В то время у этой группы — у Адика с Вовой все документы оформляла корпорация, и он был последним, который исчезал. Это был 1991–1992 год.

К: Он был что-то вроде зиц-председателя Фунта? Тогда почему он исчезал последним?

Р: Нет. Когда Вова был ранен на Бруклин-бич, на следующий день пошли аресты. Это называлась операция «Маргарита», которую проводили совместно нью-йоркская полиция вместе с ФБР. Левин тогда сбежал в Украину. Много лет не приезжал, пока не прошел срок давности по его уголовному делу. И вот так он попал в «Киев-Донбасс».

К: А еще ты назвал Нефедьев. Что ты о нем можешь рассказать?

Р: Василий Нефедьев, это был человек, ответственный за контакт с силовыми структурами. Я его на этом поприще заменил.

К: Тогда ты должен хорошо помнить сколько и кому в силовых структурах Украины вы отстегивали?

Р: Разные суммы. От 150 тысяч единиц до 5 тыс. единиц.

К: Как это по бумагах оформлялось?

Р: Мы обналичивали. Много фирм было. Через наш банк «Надра» обналичивали. Всем раздавали наличностью.

К: Объясни, что такое «обналичивать деньги»? Тут живут многие, кто нас сейчас слышит, и не имеет понятия, что это такое.

Р: Открывалась фирма на фальшивый паспорт, через нее проходило, допустим, пять миллионов долларов, фирма закрывалась.

К: Успев расплатиться с теми, кому надо. И следов этих миллионов уже было не найти.

Л: Да. Кто же их будет искать, если этим же силовым структурам с фирмы были уплачены деньги?

К: Райская ситуация была для таких, как ты. Стремно все-таки было? Ведь были же желающие занять ваше место.

Р: Конечно. В Украине было семь группировок. «Золотая семерка», и восьмую группировку, нашу, – никто не хотел.

К: Как в русских сказках – больше семи не помещается.

Р: Но мы поместились.

К: А с остальными что потом случилось?

Р: Вот на сегодняшний день почти все они убиты.

К: Как это быстро произошло…

Р: Один выжил – «Татарин» [Искандер Керимов]. Он пожилой больной человек. Живет в Крыму, но сейчас в связи со всем, может, перебрался в Россию — не знаю.

К: Пенсию от товарищей получает?

Р: Пенсию получает. Он не бедный человек. Но это я перечислил тех, кто у нас отвечали за бизнес. А мы отвечали за криминал.

К: После смерти «Сильвестра» [убийства лидера «ореховской» группировки Сергея Тимофеева в Москве в сентябре 1994 года] у вас была встреча с «ореховскими», и вам надо было показать, что вы держите под контролем «Киев-Донбасс». Расскажи о специфике этой стрелки.

Р: Были трения. Все «ореховские», которые были на этой стрелке, позже погибли. Это все, что я могу об этой стрелке тебе рассказать.

К: Ну это немного. Это как буквально в газетах. Тем более, что ты мне с самого начала говорил, что о мертвых ты можешь смело говорить, а живых трогать не будешь.

Р: Но на этой стрелке же и [ныне] живые были. Был «Двоечник» [Игорь Чернаков, убит в апреле 1996 года], был «Культик»[президент Федерации паэурлифтинга России Сергей Ананьевский, убит в марте 1996 года]. Стрелка происходила в Венгрии. Это все были серьезные ребята. После стрелки они все погибли в Москве. В течение месяца. Был 1996 год.

К: Это Иваньков распорядился?

Р: Нет. Иваньков тогда сидел в тюрьме, ничем распорядиться не мог.

К: Так из тюрьмы, как из командного пункта, легче управлять вообще волей?

Р: Это только кажется. Очень сильно сомневаюсь, что из тюрьмы можно чем-то управлять. Как только человек изолируется, он уже мало чем может.

К: А вот интересно, с тобой, пока ты сидел, можно было отметить, какие-то метаморфозы произошли? Вот что ты замечаешь в Леониде Ройтмане по выходе на свободу?

Р: Я очень сильно отдохнул за это время.

К: При том, что ты один из рассудочных, по словам тех, кто знал тебя в то время по кровавым делам, тебя ведь тоже могло понести во все тяжкие?

Р: Ну не понесло же!

К: Так в этом смысле, ты благодарен тюрьме?

Р: Конечно. Тюрьма вообще очень многим людям жизнь спасла.

К: Когда мы с тобой познакомились, ты сказал, что не возражаешь, если тебе придется снова сесть. Чем тебя не устраивает свобода? Или — чем тебя устраивает тюрьма?

Р: Меня очень устраивает, но если придется еще раз сесть, я сяду.

К: Леня, мы с тобой коснулись вскользь девяностых лет в Нью-Йорке. Многие убийство того времени вообще не раскрыты до сих пор. Статистика доступна в Интернете, с 99 по 94-й в «русской», скажем так, среде 21 случай был зафиксирован попыток и фактически состоявшихся убийств. Как на этот счет?

Р: Можно потолковать.

К: В день смерти Ленина, в 1992 году в Квинсе был убит Ефим Островский. Что ты знаешь про это. Кто его заказал?

Р: Заказали его братья Суркисы, через Семена Юхимовича по кличке «Бык». Исполнил его Вячеслав Константиновский, по кличке «Карамаз».

К: «Бык» сидит сейчас где-то на украинской зоне, да?

Р: «Бык» сидел на украинской зоне еще в 80-х годах вместе с Могилевичем. Это было известное дело. С той поры он не сидел.

К: Константиновский заказал Островского по какой причине?

Р: Заказали братья Суркисы… Которые сегодня являются президентами ФК «Динамо-Киев». На то время они жили в Киеве, заказ пришел из Киева. До них этот футбольный клуб возглавлял Ефим Островский. После его гибели этот клуб возглавили они.

К: Островский был эмигрантом?

Р: Нет, он просто приезжал в Америку, делал документы.

К: Заказ от Суркисов поступил одному из братьев Константиновских, который что, лично поехал?

Р: Нет, заказ из Киева поступил нам. Мы тогда жили все в Америке, а просто исполнил это убийство Славик Константиновский по кличке «Карамазов».

К: Славик Константиновский входил в твою группировку?

Р: Да.

К: Назвать можешь, то там был?

Р: Да. Славик и Алекс Константиновские, Юра и Игорь Тарасенко, Леонид Обеллер, я, Иваньков, «Магадан»… Это как бы костяк был группировки. Братья Гитманы по кличке «Канадские», один из них – Юрий Гитман, на сегодня убит, – это были разборки внутри нашей группировки. А второй находится в Канаде.

К: Уже не «при исполнении»?

Р: Нет

К: Один из братьев Карамазовых, который убивал Островского. Это было начало его карьеры? Насколько я знаю на сегодня оба брата в полном порядке. Мультимиллионеры и процветают в Украине.

Р: Да это было самое начало, это было первое убийство нашей группировки.

К: Как Карамазов убил Островского?

Р: Выстрелил в него из пистолета, когда тот подъезжал на своем лимузине. Незадолго до этого он праздновал свой день рождения в ресторане «Метрополь». Откуда его и проследили до дома, и после чего совершили это преступление.

К: Оно было раскрыто?

Р: Нет.

К: В принципе ты впервые, как соучастник тех событий, обвиняешь Карамазова в убийстве?

Р: Да.

К: Ты об этом сказал мне. А власти об этом знают?

Р: Нет.

К: А почему ты не сообщишь властям, чтобы они выписали ордер на арест. Арестовали Карамазова-Константиновского в Украине?

Р: Я думаю, что существует очень большая коррупция, как в американской системе, так и украинской. И никому не выгодно арестовывать братьев Карамазовых.

К: …сейчас.

Р: Да.

К: Кстати, я только у тебя впервые в наших нерадийных разговорах услышал это, что тот, кто хотел меня убить, может завтра стать моим партнером по бизнесу, это нормально.

Р: Да.

К: А послезавтра он опять может захотеть тебя убить, или ты его?

Р: Абсолютно правильно.

К: В те же 90-е, кажется в 1993 году был убит чечен, кажется [Амин] Мусостов. Кто заказчик этого убийства? Кто исполнитель?

Р: Криминальный заказчик. Это не касалось бизнеса, редкий случай. Были разборки между бандитами. Заказ был получен от группы славянских группировок из России, которую в Америке представлял Япончик.

К: А! Япончик считался специалистом по чеченцам, потому что его выпустили в России после того, как он разобрался с чеченцами в Москве?

Р: Абсолютно правильно.

К: А чем не угодил Мусостов москвичам нашей-то маленькой территории здесь?

Р: Он готовил большой плацдарм. Приготовил около 200-т вызовов. Это означало, что как минимум 200 человек должны были приехать сюда. Представляете, что бы было здесь, если бы сюда приехало 200 чечен?

К: То есть заказ на Мусостова должен был поступить в Москву отсюда?

Р: Мусостов был один из лидеров чеченской мафии там.

К: И они боялись, что на нашей территории они воспрянут после о, как Япончик дал им отворот [в Москве].

Р: Конечно.

К: Там еще был один. Судя по фамилии из чечен – Эльбрус Евдоев. Кто его заказал и убил?

Р: Там та же история, что и с Амином. Это была одна и та же группировка.

К: Убийства Мусостова и Евдоева были раскрыты?

Р: Нет.

К: Давайте перейдем к главному герою нашего времени, с которым у тебя были серьезные трения – Моня Эльсон. Расскажи историю про его покушение, потому что я в свое время лет пятнадцать назад, слышал от него эту историю. Расскажи ее со своей позиции.

Р: Опять же, мы Моню Эльсона никогда не знали. Я не хочу сейчас говорить о заказчиках, которые заказывали Моню Эльсона. Они пожилые больные люди. Живут в Америке, и мне не хочется их трогать. Мы Моню Эльсона до того не знали и не видели. Нам просто заказали его – его нужно убить, и его жену нужно убить. Мы начали охотиться.

К: Сколько вам за это дали?

Р: Дали нам за заказ 20% от бензинового бизнеса. В деньгах это оказалось немного. И получили только один раз, потому что покушение было на Бруклин-Бридж на Зильберштейна, после чего бензиновый бизнес полностью прекратился и начались многочисленные обыски. С Моней мы потом уже воевали без денег. Бесплатно.

[Руспрес: Виктор Зильберштейн, он же Виктор Зильбер, - брат Адика Зильбера и совладелец бруклинского ресторана «Распутин». Подробности покушения на него описаны в журнале «Чайка» от 1 марта 2007 года: «К числу позорных операций относится также стрельба по одному из бывших хозяев «Респутина», «бензинщику» Зильберштейну, которого по заказу его конкурентов пыталась угробить на подъезде к Бруклинскому мосту бригада Магадана: наши джигиты по запарке зарядили ружье слабосильной бекасиной дробью и стреляли через закрытое стекло машины, которое еще больше смягчило удар. Потерпевшего сделали на всю жизнь калекой, но он выжил»].

К: Обрисуй, в чем суть бензинового бизнеса?

Р: Открывались компании – первая, вторая, третья, четвертая… Потом первая компания продавала бензин второй. Вторая — третьей. И так далее. Последняя компания открывалась на фальшивый паспорт и фальшивое имя. Это то, в чем участвовал Александр Левин, который сейчас в Киеве стал большим олигархом. Деньги делались на том, что не платили “такс”. Потом последняя компания исчезала. И “таксы” никто не платил.

К: Моня остался жив. Жена его тоже. Убили вы только Олега Запивакина в 1993-м.

Р: Да, через месяц после покушения на Моню, было совершено уже убийство Олега Запивакина — Мониной правой руки.

К: Значит, эти убийства заставили власти обратить внимание на деятельность русских здесь, если именно таким образом им удалось выйти на эту бензиновую аферу?

Р: Они достаточно давно следили за всем, просто раньше времени закрыли операцию.

К: А как убивали Запивакина?

Р: Запивакина убивали профессионально. Была подготовлена машина, оставленная недалеко от запивакиного дома, мы очень сложно вычисляли его адрес, потому что он его сменил. Убивал Юра Канадский [Гитман] и еще один киллер [Олег] по кличке «Циклоп». Это все, что я могу сказать об этом убийстве.

К: Где «Канадский и «Циклоп» сейчас?

Р: «Циклоп» не знаю где, «Канадский» убит во внутренних разборках нашей группировки.

К: Это убийство было раскрыто американскими правоохранительными органами?

Р: Нет, оно было совершено в Москве, и там его никто не раскрыл и до сих пор.

К: И последнее из 90-х годов. Олег Коротаев, 1994 год, что ты об этом знаешь? Кто заказал, кто исполнил?

Р: Заказал один бизнесмен из Канады. Известный бизнесмен. Я не буду сейчас называть его имя. И помог известный хоккеист. Я не буду его называть.

К: Каратаев это боксер?

[Руспрес: Олег Коротаев — трехкратный чемпион СССР по боксу, призер чемпионатов Европы и мира. Убит 12 января 1994 года в Южном Бруклине. Во время похорон Коротаева на Ваганьковском кладбище в Москве Леонид Завадский, позднее также убитый, произнес речь, где заявил, что они с покойным «жили в другое время и друг другу в затылок не стреляли»]

Р: Да.

К: А известный хоккеист помог потому, что у него связи с уголовным миром, или ему тоже Каратаев дорогу перешел?

Р: Он (Каратаев) вымогал с него деньги. Он подрабатывал таким образом. Он был бандит.

К: Как вы выстояли в Украине в девяностые в связи с тем, что Иваньков сидел в тюрьме в штатах?

Р: Наш основной бизнес тогда находился в Одессе. «Норд-банк», «Апис-золото», телекоммуникационная компания. На нас сразу пошел наезд со стороны «стояновской» преступной группировки. Группа Жоры Стоянова. Они потребовали – отдавайте бизнес, уезжайте с Одессы.

К: Это было мирное предложение, или была перед этим какая-то акция устрашения?

Р: Перед этим была акция устрашения – был ограблен наш ювелирный магазин, бросили гранату, были стрелки со стрельбой. После чего я был вынужден уехать с Одессы в Киев, где начал заниматься «Киев-Донбассом».

К: Значит, вы практически сдали Одессу «стояновским».

Р: Практически да, ушли с Одессы, и оставили все.

К: Это не могло не сказаться на вашей репутации.

Р: На репутации не отразилось. Был такой бизнесмен, его звали Алекс Громадски, мы возместили за счет него весь наш ущерб. Это был «стояновский» бизнесмен. Он не захотел с нами связываться и оплатил нам все расходы по все убыткам, что понесли.

К: Ты переехал в Киев и нашел общую почву с Севой Могилевичем, который до сих пор является одним из самых желаемых ФБР людей. Какой характер был вашей совместной деятельности с Могилевичем?

Р: Семен Могилевич тогда жил в Венгрии в Будапеште. «Магадан» часто приезжал в Венгрию. Было время, что они вместе жили. Могилевич ему помогал – сделал греческий паспорт. Он, кстати, сделал такие паспорта всей нашей группировке

К: Почему в 90-х Венгрия была таким безопасным местом, если многих из тех, кто там скрывался, разыскивал Интерпол?

Р: Семен Могилевич не был тогда в Интерполе. Магадан уже был в Интерполе, но Венгрия тогда рассматривалась, как вотчина Семена Могилевича, он очень плотно там стоял, а «Магадану» помогали скрываться спецслужбы России. Они ему говорили, где опасно, где не опасно. Допустим, когда он одно время проживал в Польше, они предупредили, что уже начали сгущаться тучи над ним, там – опасно. И он переехал с Польши сначала в Будапешт, потом в Германию.

К: Спецслужбы России получали от «Магадана» бабки, или они были заинтересованны в нем по своим структурным соображениям?

Р: Я думаю, что он сам относился к спецслужбам России.

К: А о Могилевиче скажи что-нибудь, не все же грамотные нас слушают.

Р: Семен Юдкович Могилевич — украинский преступный авторитет, лидер «солнцевской» преступной группировки, в 80-х годах был очень большой резонанс инцидента со стрельбой, после которой в тюрьму сели и Могилевич, и «Бык» (Могилевич его подставил). После чего Могилевич стал крупным бизнесменом, обосновался в Британии, но в 1995 году его и оттуда выгнали. Потом он обосновался в Венгрии, является лидером «солнцевских».

К: А у тебя какие отношения с Могилевичем?

Р: Очень плохие, после смерти Магадана.

Р: Братья Суркисы, когда убивали Островского, занимались тогда ремонтами. В принципе, Островкий был хозяин киевского «Динамо». Но после смерти Островского, как я понимаю, они выполняли заказ Кравчука, и на тот момент им уже передали киевское «Динамо». С той поры они стали олигархами.

К: Кравчук это кто?

Р: Первый президент самостийной Украины.

К: А почему Суркисы заказали вам Вадима Рабиновича, тоже другого олигарха, который, в свое время, приобрел газету «Новое русское слово» и мое радио – «Народная волна»?

Л: Был такой момент, я помню. Я в свое время в 1999 году был заместителем Рабиновича по Еврейскому Конгрессу [...] Заказали в 1997 году. Рабинович являлся тогда с [Александром] Волковым козырьком для Леонида Даниловича Кучмы. И все теневые операции проходили через Волкова и Рабиновича. Был арестован Лазаренко, у которого с Кучмой были общие счета. Их разделить не могли. Чтобы арестовать Лазаренко, они отдали американцам общие счета Лазаренко. Поэтому Кучма решил убрать, как нежелательного свидетеля, Рабиновича и Волкова. Попросил через Суркиса, чтобы нам заказали убийство Рабиновича.

К: Кто такой Волков?

Л: Волков это один из народных депутатов Украины и ближайший партер Рабиновича.

К: Лень, это наше седьмое интервью, как реагируют твои бывшие “товарищи по партии”?

Р: Звонки есть, но пока не угрожают. Реакция непонятная пока. Недоумевают, почему я обо всем рассказываю.

К: Как убивали «Магадана» и конкретно за что?

Р: Магадан погиб 29 марта 1999 года. Примерно с 7.30 вечера до 7.40 вечера. Я хорошо помню этот день.

К: С точностью до десяти минут?

Р: Да. Я хорошо помню этот день. Этот день начался в 10 утра, когда я был в «Киев-Донбассе» в офисе Магадана. Мы занимались текучими делами. Где-то после 2 часов Магадан стал какой-то задумчивый. Он получил несколько звонков, и меня удивило, что он с телефоном отходил от меня. Обычно он при мне всегда разговаривал… У нас были еще гости из Германии. Где-то ближе к 5 часам вечера мы с нашими гостями из Германии отдыхали в комнате отдыха «Киев-Донбасс», я с Магаданом играл в бильярд. Он получил еще один звонок. Вышел в другую комнату, переговорил. Мы с ним посидели где-то около часа, поужинали. Он сказал мне, что сегодня у него встреча в офисе Игоря Михайловича Суркиса с президентом Украины Леонидом Даниловичем Кучмой. Я его спросил, как он туда будет ехать? Он сказал, что есть одно «но» – он должен быть без охраны… Он сказал, что его повезет туда Славик Константиновский, Алик Константиновский и еще один человек… Мы вышли из черного хода офиса «Киев-Донбасс», прошли двор. Во дворе он мне сказал такую фразу, что он что-то чувствует не то. Дословно он сказал: «кто-то меня ведет». Я ему сказал – езжай с охраной. Кучма будет с охраной, почему ты должен быть без охраны? Он никогда не расставался в Киеве с охраной. На что он мне сказал, что на этот раз поедет без охраны. Я предложил, давай хотя бы я поеду с тобой. На что он мне ответил, что «Я надеюсь, что Славик [Константиновский] мне нож в спину не засунет». После чего он простился и поехал в ресторан. Примерно через 20 минут, как я был в японском ресторане с немецким товарищем, туда приехал Славик Константиновский. Я заметил у него на рукаве брызги крови — немножко. Мне сразу стало все ясно. Спросил его, где Алик Магадан, вы его уже довезли до Суркиса? Он встречался с Кучмой? На что он ответил: «Идем выйдем, поговорим». И тогда я узнал, что Алик Магадан был убит, буквально 20 минут назад братьями Карамазовыми.

К: Так Славик сам сказал, что они его убивали?

Р: Да. И рассказал в подробностях, как это было. В машине сидело три человека. Двое из которых были Алик Константиновский, Славик Константиновский. Алик Константиновский был за рулем. Еще один человек был на переднем сидении, а сзади сидел Славик Константиновский. Магадан сидел справа от Славика Константиновского, и Слава выстрелил 2 раза ему в голову. Это был уже вечер. На улице было темно, в машине тоже было темно.

К: А кто приговорил Магадана?

Р: Приговорил его Семен Юдкович Могилевич.

К: А за что его убили, Славик тебе рассказал?

Р: Просто было выполнение наказа Могилевича, и борьба за власть внутри самой группировки нашей.

К: Но позвали его на эту встречу братья Суркисы, как ты сказал. Значит, они не могли не знать, что произойдет в машине с Константиновскими? Почему братья Суркисы могли желать гибели Магадана?

Р: Эта история началась опять с 1992 года с убийства Островского. Братья Суркисы просто убирали свидетелей того преступления. Им не нравилось, может, как с ними разговаривает Магадан. Может, им не нравилось, как я с ними разговариваю. И Магадан меня покрывает. Плюс гражданская жена Магадана после его убийства стала женой Суркиса Григория Михайловича, родила ему сына. Вот такая может быть love-story тоже [Григорий Суркис был женат трижды — на Полине Александровне, Татьяне Владимировне и Екатерине Суркис. Разница в возрасте между мужем и его последней женой составляет 31 год. Екатерина Суркис в 2006 году родила сына — Вячеслава Суркиса].

К: А кого еще лично убивали Славик и Алик Константиновские? Из того, что тебе известно?

Р: Лично? Ефим Ростовский – это Славик Константиновский убивал. Это Вова Зильбер, на Бруклине. Это тоже Славик стрелял его. Безуспешно. Но Вова остался инвалидом, ослеп. Это Моня Эльсон с женой и Запивакином. Убили только Запивакина. Алик почти не участвовал. У него постоянно болит спина. У него такая работа, что он брат Славы Константиновского. Единственное, что делал Алик Константиновский, это когда был внутренний конфликт у нас и мы убивали Бориса Григорьева. Алик Константиновский в нем участвовал. Он вывозил Бориса Григорьева на расстрел.

К: Про Григорьева расскажи. Кто он и за что его убили?

Р: Борис Григорьев со мной занимался охраной «Магадана» в Нью-Йорке. Участвовал во вех убийствах, включая убийства чечен. Он был близким к «Магадану». Именно Борис Григорьев выстрелил в Монину жену.

К: Так за что его убивали, если он был один из своих?

Р: Были внутренние разборки группировки. Григорьев не соблюдал кое-какие правила. И за это его приговорили к убийству.

К: Какие правила?

Р: Ну, допустим, звонил своей маме в Москву. А «Магадан» запрещал звонить. У нас были очень строгие законы в группировке. Ослушаться «Магадана» было очень непросто.

К: Ты с ним столько времени провел, может, лучшее время в жизни. Ты жалел, когда его убили?

Р: Жалел.

К: Что сейчас делают Славик и Алик Константиновские?

Р: Славик и Алик Константиновские возглавляют «Киев-Донбасс». То, что построил Алик Магадан и я.

К: Какие у тебя к ним претензии нынче?

Р: Претензии? Мне хочется, чтобы они ответили за все свои деяния, которые они совершили. Больше ничего мне не хочется.

К: Ну у тебя аппетиты, Леня. Какова у них поддержка государственной структуры, если вообще можно говорить об организованной структуре в нынешней Украине?

Р: На очень высоком уровне их поддерживают сегодня государственные структуры. Славик сегодня, как известно, пошел добровольцем на фронт в Донецкой Народной Республике [в составе батальона территориальной обороны «Киев-1»].

К: Но по твоим ощущениям эволюционировали за последнее время отношения между политиками и бандитами в современной Украине за последние 20 лет? В плане ухудшения, я имею ввиду, для народа? В плане альянса между бандитами и политиками.

Р: Все то же самое. Только бандиты стали политиками.

К: Лень, ты обещал рассказать, почему Семен Могилевич приговорил в свое время Магадана?

Р: В 1991 году в Москве погиб очень близкий к Иванькову человек. Его звали Витя Калина [Виктор Никифоров]. Он был убит, как мы выяснили позже, людьми «Сильвестра». Это лидер «Ореховской» ОПГ. Сильвестр был тогда тесно связан с Семеном Могилевичем.

К: А за что он убил Калину?

Р: Они делили сферы влияния. «Сильвестр» тогда претендовал на роль главного по Москве среди преступных группировок. А «Калина» был ближайшим человеком Иванькова.

К: А Иваньков был главным по Москве в то время.

Р: Да.

К: Он убирал людей приближенных к Иванькову, чтобы добраться до него самого…

Р: История началась в 1993 году в Фладельфии. Когда летом мы сидели все в кафе и должны были расстрелять «Сильвестра» с Семеном Юдковичем Могилевичем. «Сильвестр» приезжал тогда в гости, встречался с Иваньковым. Был тогда очень плохой разговор между ними, и мы приняли решение их уничтожить. И Севу, и «Сильвестра». Мы сидели в кафе в Макдональдсе, они в это время подъехали, переходили дорогу. Когда мы вышли и должны были их расстрелять, мы увидели большое число undercover-ов вокруг них. Андеркаверы тоже увидели нас. Мы едва убедили Иванькова не стрелять. Завели его обратно в Макдональдс, даже через силу я бы сказал. Если бы мы начали стрелять undercover-ов, то это бы кончилось тем, что нас бы всех поубивали бы тогда.

К: Так почему Могилевич приговорил Магадана, все таки?

Р: У них была личная неприязнь еще с давних времен. После того, как был взорван «Сильвестр» и после того, как Сева узнал, что его чуть-чуть не расстреляли в Филадельфии, он испугался и начал поддерживать с «Магаданом» более теплые отношения. Тогда он предупредил Иванькова и «Магадана», что в Нью-Йорке готовятся аресты. Мы тогда все уехали.

К: Откуда у них была информация об арестах?

Р: «Магадан» получил информацию из своих источников из российских спецслужб, а у Могилевича были свои источники из российских спецслужбах. «Магадан» получал их по линии ФСБ. А Могилевич получал их по линии МВД.

К: Получается, что и Могилевич и «Магадан» получали информацию об возможных арестах нью-йоркских бандитов от силовых структур России?

Р: Да. Абсолютно правильно.

К: А почему у силовых структур России была эта информация, и почему они были заинтересованы в том, чтобы и Могилевич, и «Магадан» знали об этом?

Р: Они обменивались этой информацией, и Могилевич получал от [будущего министра внутренних дел Владимира] Рушайло информацию.

К: То есть, министр получал от него зарплату?

Р: Думаю, да. Могилевич был знаком с Рушайло еще с того времени, когда тот был лейтенантом. Почему Сева приговорил «Магадана» в 1999 году – эта история связана с [премьер-министром Украины] Лазаренко. В 1997 году (примерно) началось ожесточенное противостояние между Кучмой и Лазаренко. Была встреча в Венгрии с Севой, и другими лидерами «солнцевской» ОПГ, на которой были я и «Магадан». Семен Могилевич и лидеры «солнцевской» преступной группировки хотели поменять Кучму на Лазаренко.

К: И Лазаренко сделал вам предложение, от которого нельзя было отказаться?

Р: Мы с первого дня работали с Лазаренко, и первые деньги мы зарабатывали с ним. Лазаренко был как бы нашим куратором.

К: От имени Кучмы, которого он решил скинуть с престола?

Р: Да, но в этот момент между ними пошел серьезный накал. И «Магадан» встречался с Лазаренко. Я на этой встрече не был. Когда «Магадан» пришел с нее, сказал, что Лазаренко хотел, чтобы мы дестабилизировали обстановку в Киеве. Другими словами, чтобы мы провели террористический акт.

К: Один серьезный, или много мелких?

Р: Чтобы троллейбусы взрывались на Крещатике. Три или четыре троллейбуса, с пассажирами, со всеми делами. Я с большим трудом отговорил от этого «Магадана», я ему объяснил — после этого мы перейдем разряд террористов, а это совсем другой уровень. Рано или поздно нас кто-то уничтожит. Мы поддержали в тот момент Кучму. Мы пришли к Кучме, и все ему это рассказали.

К: Ты несколько раз упомянул Вадима Рабиновича. Как ему посчастливилось выжить? Ведь он был там по уши замешан?

Р: Рабиновичу действительно посчастливилось выжить чисто случайно. Как-то мы ездили в Венгрию к Могилевичу, где нам передали гранатометы, потому что у Рабиновича была бронированная машина, и мы уже были готовы ее расстрелять с этих гранатометов. Расстреливать должен был я и Славик. У нас была специальная группа, типа спецподразделения.

К: Славик Константиновский – это один из братьев Карамазовых? И что вам помешало?

Р: Я опять же уговорил «Магадана» это не делать. Я понимал, что это опять будет расцениваться, как террористический акт – расстрелять президента Украинского Еврейского Конгресса.

К: Лень, ты же умный парень, ты же знаешь, что те, которых вчера называли террористами, завтра становятся лидерами страны. Сколько раз это было в истории, ты что, не знаешь этого?

Р: Нет, это не для Украины, и не в нашем случае. Алик как раз был разменной монетой.

К: Леня, в позавчерашней газете «Известия», появилась статья, которая отражает содержание наших с тобой интервью, о том, что братья Константиновские, с которыми ты в свое время входил в бригаду Алика Магадана могут предстать перед судом и у них уголовная ответственность может за это быть. То есть «Известия» признали всю эту историю, которую ты рассказывал. Пока я веду это интервью, у меня возник вопрос – не стало ли в «Известиях» это известно?

Р: Я думаю, что «Известиям» конечно, стало известно, потому что я веду переговоры со Следственным комитетом России. И в ближайшее время буду давать им обширные показания по поводу братьев Константиновских. Это — первое. А второе – им нигде нельзя было это взять, кроме как из наших интервью. Потому что больше нигде и никогда не говорилось.

К: «Известия» тебя не цитируют. Они просто говорят, что Карамазовы были связаны с Иваньковым по кличке Япончик… Хочу процитировать еще один момент в «Известия». Они пишут, что в середине 2000-х на Карамазовых братьев было совершенно покушение. Но оно сорвалось. Киллеров к братьям подослала русская мафия США. Это они ведь про тебя?

Р: Это про меня и про Моню Эльсона.

К: Вы были с Карамазовыми совладельцами бизнеса. В том числе «Киев-Донбасс»…

Р: Нет. Совладельцами «Киев-Донбасса» братья Карамазовы стали в 1999 году. А до этого с 1996 по 1999 год они просто были на зарплате, и Магадан, когда хотел дать им бонус, он давал бонус столько, сколько он им хочет дать. Славик в 1996 году был совсем без денег, когда мы уже заработали сотни миллионов. И хотел сниматься в порнофильмах. Был такой момент. Я договорился с Магаданом взять его назад в «Киев-Донбасс».

К: В порнофильмах он хотел сниматься, чтобы заработать на хлеб, или его девки манили?

Р: Чтобы заработать на хлеб.

К: И еще два момента. «Известия» также пишут, что за «Донбассом» стоит и олигарх Ринат Ахметов, который повязан с преступным миром еще с 90-х годов.

Р: Да, действительно, Ахметов повязан с преступным миром еще с 90-х годов. Но стоит он не за «Киев-Донбассом», а за батальоном «Донбасс» [командиром батальона стал депутат Верховной Рады Константин Гришин, он же Семен Семенченко].

К: Константин Кнырик, его цитирует назета «Известия», он руководит информационным центром, называемым «Юго-Восточный фронт», утверждает, что криминалитет и олигархи финансируют частные батальоны, которые воюют на Юго-Востоке Украины. Тут не очень понятно. Зачем Карамазам поддерживать их?

Р: Я думаю, что им просто крышу снесло и они пиарятся. Хотят быть национальными героями Украины.

[“Известия”, 13.08. 2014 «Следственный комитет объявит в розыск спонсоров украинской армии»: Список объявленных в розыск украинских чиновников, политиков и бизнесменов может быть существенно расширен. Информированный собеседник в силовых структурах говорит, что список будет пополнен за счет бизнесменов, которые финансируют силовиков в зоне АТО [...] В новом списке, по данным силовиком, могут оказаться олигарх и глава Донецкой области Сергей Тарута, депутат Верховной рады и лидер радикальной партии Олег Ляшко, а также киевские бизнесмены братья Александр и Вячеслав Константиновские.

«Днепр-1», «Днепр-2», «Азов», «Айдар», «Киев-1», «Донбасс» — все эти подразделения формально приписаны к МВД Украины. Депутат Верховной рады Олег Ляшко заявлял, что в батальоне «Азов», к примеру, чуть ли не половина бойцов имеют судимости. Сам Ляшко тоже имел погашенную судимость и тоже содержит свой собственный батальон «Украина», который участвовал в нападениях на сторонников ДНР в Мариуполе и Торезе. Депутат уже засветился в криминальных действиях, когда на камеру пытал задержанных ополченцев.

— Но у Ляшко, конечно, не такая армия и нет таких средств, как у того же Коломойского, про которого известно, что он платит добровольцам от $1260 в месяц (при средней зарплате на Украине около $300), — отмечает собеседник в спецслужбах. — У Коломойского «на зарплате» и полном довольствии батальоны «Днепр-1» и «Днепр-2». Среди других активных спонсоров есть и бизнесмены братья Константиновские.

«Rolls-Royce Phantom… В прошлой жизни это был символ жизненного успеха! Теперь приоритеты изменились! Готов продать или обменять на вещи необходимые нашей армии. Желающих прошу писать мне лично. Конфиденциальность гарантирую», — несколько дней назад написал на свой страничке в соцсетях украинский бизнесмен Вячеслав Константиновский.

Братья Александр и Вячеслав Константиновские, по оценке журнала «Фокус», входят в рейтинг 200 самых богатых людей на Украине. Они занимают 41-е место в рейтинге, а их состояние оценивается в $385 млн. Еще недавно тот же Вячеслав Константиновский сам был членом батальона «Киев-1» и размещал свои фото в камуфляже и с автоматом в соцсетях. В этом же батальоне сейчас служит, по сообщениям украинских СМИ, и сын министра внутренних дел Украины Арсена Авакова Александр.

— Помощь Константиновских батальону «Киев-1» — своего рода плата Арсену Авакову за крышу. Не секрет, что братья тесно связаны с криминалом. В воровском мире их знают как «братьев Карамазовых». В конце 1980-х — начале 1990-х в милицейских сводках они проходили как тесно связанные с солнцевской группировкой и ворами в законе Вячеславом Иваньковым Япончиком и Олегом Асмаковым, известным под кличкой Алик Магадан, — рассказывает собеседник в силовых структурах.

— «Братья Карамазовы» в молодости входили в киевскую банду «Черепа» [Игоря Ткаченко] , пока не попали в поле зрения одного из лидеров солнцевских, после чего они переехали в США. Там они были в «личке» Алика Магадана, бригада которого совершила несколько громких убийств в Москве, Киеве и Нью-Йорке. В начале 1990-х Алика убили. Убийство так и осталось «висяком», однако среди подозреваемых был один из братьев Константиновских.

В середине 2000-х на «братьев Карамазовых» было совершено покушение, но оно сорвалось. Как заявляли украинские силовики, киллеров к братьям подослала «русская мафия из США». Сами же братья к этому времени уже легализовались, имели ресторанный бизнес и активно поддерживали первый майдан и «оранжевую революцию», в результате которых к власти пришел Виктор Ющенко.

Братья Константиновские владеют Kyiv Donbas Development Group, в которую входят в том числе ресторанные сети «Пузата хата» и Carte Blanche.

Вооруженное формирование «Донбасс» связывают с именем предпринимателя Семена Семенченко, хозяина небольшой фирмы по торговле оргтехникой. Однако на самом деле за «Донбассом» стоят олигархи Ринат Ахметов (Forbes оценивает его состояние в $12,5 млрд) и губернатор Донецкой области бизнесмен Сергей Тарута (состояние $597 млн по версии украинского Forbes), считают источники в российских спецслужбах»]

Р: Я думаю, что «Известия» получили информацию, потому что я веду переговоры со Следственным комитетом России. И в ближайшее время буду давать им обширные показания по поводу братьев Константиновских. Также «Известиям» бы нигде нельзя было это взять, кроме как из наших интервью. Больше об этом нигде и никогда не говорилось.

К: «Известия» тебя не цитируют. Они просто говорят, что Карамазовы были связаны с Иваньковым по кличке Япончик, и попали в поле зрения одного из лидеров «солнцевских», после чего переехали в Соединенные Штаты. Кто, по-твоему этот лидер «солнцевских»?

Р: Семен Юдкович Могилевич.

К: Значит, он их отправил в эту командировку в Штаты?

Р: Создавать преступное сообщество. Семен Могилевич любит плести паутину.

К: Ты знаешь специфику их эмиграции?

Р: Да, они выезжали по израильской визе через Вену и Италию.

К: Под видом евреев, да?

Р: Да, хотя таковыми не являются.

К: Дальше «Известия» пишут, что бригада Магадана совершила ряд громких убийств в Москве и Нью-Йорке. Это те самые, о которых ты мне рассказывал?

Р: Да.

К: Дальше они ссылаются на «русскую мафию» в Америке, хотя я считаю, что «русской мафии» не существует сейчас, просто потому, что мафия — это разветвленная сеть, а в вашей бригаде, как ты сам говорил, народу было меньше, чем даже в бригаде у Мони Эльсона, а у Мони было двадцать человек. Это какая мафия?

Р: Я с тобой здесь не согласен. У нас была достаточно разветвленная сеть, были средние звенья, были высшие звенья, у нас только в высшем звене было около пятнадцати человек, а еще было много среднего звена. Я думаю, что наша группировка насчитывала около 70 человек в Нью-Йорке. Это достаточно мощная структура. Мы могли переехать любых итальянцев и любую другую мафию здесь.

К: Я хочу процитировать еще этот один, последний момент в «Известиях». Они пишут, что в середине 2000-х на Карамазовых было совершенно покушение. Но оно сорвалось. Киллеров к братьям подослала русская мафия США. Это они ведь про тебя?

Р: Это про меня и про Моню Эльсона.

К: Вы с Моней в тот момент были едины. Несмотря на то, что убивали Моню и расстреляли его жену (не насмерть, правда). Чуть позже у вас интересы сошлись по части Карамазовых.

Р: Это то, о чем я тебе рассказывал, один из примеров того, как вчера можно было быть врагами, сегодня друзьями, а завтра — снова врагами.

К: «Известия» также пишут, что за «Донбассом» стоит олигарх Ринат Ахметов, который повязан с преступным миром еще с 90-х годов.

Р: Да, действительно, Ахметов повязан с преступным миром еще с 90-х годов. Но стоит он не за «Киев-Донбассом», а за батальоном «Донбасс».

К: Константин Кнырик, его цитирует газета «Известия», он руководит информационным центром под названием «Юго-Восточный фронт», утверждает, что криминалитет и олигархи финансируют частные батальоны, которые воюют на Юго-Востоке Украины. Тут не очень понятно. Олигархи должны были бы стоять на стороне большей части Украины, не на стороне России. Зачем Карамазовым поддерживать частные батальоны, которые воюют против Украины? [Руспрес: из публикации следует обратное — батальоны “Днепр” и “Киев” во взаимодействии с вооруженными силами и МВД Украины воюют против пророссийского ополчения Донбасса]

Р: Я думаю, что им просто крышу снесло и они пиарятся. Хотят быть национальными героями Украины.

К: Вернемся в прошлое, когда «Магадан» был жив и вы работали на Украине. Почему ваша бригада была нужна олигархам?

Р: Олигархи погрязли в криминале. Они заказывали друг друга. Им нужны были исполнители. Мы и были теми самыми исполнителями, которые им нужны. Допустим, Суркис заказывал Рабиновича.

К: Есть ли сегодня на Украине человек, который мог бы считаться противовесом Семену Могилевичу?

Р: Нет. Конечно — нет. Семен Могилевич это уникальная фигура. Это симбиоз мафиози и бизнесмена в одном лице. Недаром Семена Могилевича ЦРУ считает гангстером No1 в мире.

К: Ты же с ним контачил? Один на один в том числе?

Р: Конечно.

К: Ну что он за человек?

Р: Он достаточно смелый, рискованный. Очень умный. Очень хитрый, очень жестокий. Человек, который сам решает, кому сегодня быть олигархом, кому идти в тюрьму, кого надо убить. Его покрывает сегодня российское правительство, он живет в Сочи, он, естественно, на сегодняшний момент покрывает братьев Константиновских. Украина это полностью его вотчина. Никого даже близко нет такого уровня, как у Могилевича на Украине. Могилевич стоит за министром внутренних дел Арсеном Аваковым. Я думаю, что Могилевич стоит и за Порошенко.

К: Это все его люди?

Р: Я думаю, что да.

К: А вот интересно, среди бандитов, преступного мира, существует какой-либо антисемитизм?

Р: Я не встречал никакого антисемитизма.

К: Но ты же из Одессы, там вообще не должно было быть?

Р: Я общался и с Магаданом, и с Иваньковым. Не видел никакого антисемитизма.

К: А есть ли слабые места у Могилевича.

Р: Я не знаю. У него очень мало слабых мест. Поэтому он и выжил до сегодняшнего дня в целости и сохранности. Не думаю, что его когда-то выдадут в США.

К: А есть ли враги у Могилевича?

Р: У Могилевича очень много врагов, но он уделяет очень большое внимание своей охране. Иваньков такого внимания своей охране не уделял.

К: «Форбс» оценивает состояние Карамазовых в 385 млн долл. Если это так, то все ли это их деньги? Второй вопрос, а сколько же «стоит» Могилевич?

Р: Могилевич, по моим оценкам, оценивается сегодня в 12-14 млрд долл. А Карамазы просто украли общак нашей группировки.

К: Но это было на тот момент, когда вы разошлись. За это время они развивали бизнес, который они украли, если смотреть с вашей позиции. Если бы в суде решался вопрос, то на какую долю могли бы вы рассчитывать?

Р: Я бы мог рассчитывать на 14% от той доли, которая стала сейчас.

К: Давай подойдем к главному вопросу, который привел тебя в американскую тюрьму. Попытка заказать братьев Константиновских.

Р: Во-первых, начнем с того, что речь шла не о братьях Константиновских. Если я чего-то и заказывал, то это был заказ только на Вячеслава Константиновского.

К: Но Моня Эльсон предлагал убить обоих. И Алика значит?

Р: Моня Эльсон много чего предлагал. Изначально эта история началась в 2004 году, когда я с одним из своих знакомых летел из Нью-Йорка в Украину. В аэропорту я встретил, при достаточно странных обстоятельствах, Моню. Я не думаю, что он случайно оказался в аэропорту… Мы летели с ним одним самолетом, через Вену. Я летел Нью-Йорк – Вена, Вена – Одесса. А Моня, как он мне сказал, — летел Нью-Йорк – Вена, Вена – Израиль. Я очень сильно в этом сомневаюсь. Я думаю, что Моня летел Нью-Йорк – Вена, Вена — Нью-Йорк. Он летел со мной в одном самолете по заданию спецслужб американских. Думаю, что он меня записывал просто.

К: Откуда у тебя такие подозрения? Они чем ни будь подтверждались?

Р: Они ничем не подтверждались. Просто мне так кажется.

К: Вы с ним встретились как враги?

Р: Нет. Он очень дружелюбно ко мне подошел…

К: Но ты же до этого его убивал с женой. И Олега Запивакина?

Р: Я же тебе объясняю. Это было очень странное знакомство [...] Он меня спрашивал детали покушения на него. Я рассказывал, кто именно стрелял в его жену, кто именно сидел в какой машине. Кто отвозил Бориса Григорьева в госпиталь. Моню интересовали нюансы этого всего. Быстро нашли общий язык, так как у нас были общие враги…

К: Братья Карамазовы? А почему, напомни, для Мони они враги?

Р: Потому что Моня знал, что именно братья Карамазовы на него покушались.

К: Вот я читал твои бумаги по делу. Там неоднократно сказано, что Моня предлагал убить обеих братьев, а ты утверждал, что хватит одного Славика. Алик вообще не фигура, он никого не убивал, а просто играет роль брата при Славике, и вы на этом сговорились?

Р: Правильно. Дальше я прилетел в Одессу. Это было лето 2004 года. Меня встретила бронированная машина. Меня встретила охрана. После чего за мной было обнаружено наружное наблюдение. После этого я узнал, что Виталий Ярема и Валерий Гелетей пытались организовать мое физическое уничтожение прямо там в Одессе, пока я находился в самом городе. Ярема тогда был начальником Интерпола Украины, Валерий Гелетей тогда был начальником УБОПа города Киева. На сегодняшний день Виталий Ярема – генеральный прокурор Украины, а Валерий Гелетей стал министром обороны. Покушения на меня не было, просто оно готовилось. Это я узнал потом от сотрудников силовых структур Украины.

К: А чего же у них там ничего не получилось, в Одессе? Ты был настолько защищен?

Р: Да, я был сильно защищен. Было много машин наружного наблюдения, была бронированная машина у меня, была машина сопровождения.

К: А кто тебя этим всем обеспечил?

Р: Один из местных одесских криминальных авторитетов. Имя называть не буду. Это мой хороший товарищ до сегодняшнего дня.

К: Давай перейдем к заказу Славика Константиновского.

Р: Уже ближе к зиме, Моня Эльсон, у нас была еще одна встреча с ним… Он обыскал меня. Я обыскал его, что нету у друг друга микрофона. Это и навело меня на мысль, что Моня пользовался микрофонами, когда мы летели в самолете… Я понимал одну простую вещь. Если Моня будет меня сдавать, то он сдаст и себя. Так и произошло – он сам себя и сдал.

К: На самом деле он был твоим врагом от и до. Как можно с таким человеком идти на убийство видного лица в Украине?

Р: Во-первых, я не собирался заказывать Славика Карамазова на тот момент. Я слушал, что собирается делать Моня. У Мони Эльсона была собственная группировка, так называемого Димы Пини. Дима Пиня был водитель личной охраны Семена Могилевича в Венгрии. Когда Моня Эльсон приезжал в Венгрию, его охранял лично Дима Пиня.

К: Пиню Семен знал еще с малолетки, да?

Р: Да. Эта группировка называлась «Малолетки». Она пролила очень много крови в Восточной Европе. По моим подсчетам, более 40 убийств они совершили в Венгрии, Германии, Франции, Италия… Это все за деньги. В этих убийствах участвовал и Сева Могилевич, Моня Эльсон…

К: Вы сговорились, что кто-то исполнит.

Р: Мы договаривались о совсем другом с ним [Моней]. Что я встречусь с Пиней и услышу, что Пиня собирается делать. Потому что как Моня мне обрисовал ситуацию, они так собираются ликвидировать Славика и Алика. Единственное, что Моня это делал из чувства мести за его покушение, а как подобраться к его деньгам, Моня и представления не имел. Хотя он не обладал особенными ресурсами, ему хотелось что-то заработать с этого. Когда я ему рассказал, как можно к деньгам подобраться, вот тут Моня начал обманывать спецслужбы США. За что отсидел всего четыре года, потому что мне дали семь.

К: Я не понял. Если он начал обманывать спецслужбы, то они должны были ему отомстить. А они скостили срок?

Р: Я думаю, что Моня им более был полезен на свободе, чем в тюрьме.

К: Ну так что? Пиня взялся исполнить, и деньги был должен получить сам Пиня?

Р: Да. Пиня взялся все исполнить. Я послушал, что Пиня предлагает. Подсказал ему более лучшие варианты, потому что знал службу безопасности Славика Константиновского изнутри. Показал ему места, где отдыхает Славик – спортзал, квартира. У них не было всей этой информации.

К: А какой был план у Пини, и что ты ему предложил?

Р: У Пини был план – снайперская винтовка.

К: Как порешили Япончика?

Р: Да.

К: А почему ты отверг этот план?

Р: Я наоборот был за этот план. У Пини так же был план взрыва бомбы. Взорвать машину, или взорвать рядом с машиной. Я отверг этот план.

К: Ты подсказал, где снайпер может найти Славика Константиновского?

Р: Да. Также я и спонсировал эту всю историю. Пиня получил от меня 50 тысяч долларов. Должен был получить еще 50 тыс. после выполнения задания. И должен был получить 5% от «Киев-Донбасса». Пиня не торговался, но вся проблема в том, что Пиня был изначально заслан во всю эту историю, и подставлен к Моне Семеном Могилевичем.

К: Значит, конечным результатом было, чтобы ты увяз во всей этой истории и Моня?

Р: Конечно. Так это и получилось. И я увяз, и Моня.

К: Значит, этот план, фактически, был задуман Семеном Могилевичем?

Р: План был задуман Семеном Могилевичем, Виталием Яремой, Валерием Гелетеем. В курсе был Славик Константиновский. Изначально. Так что Славику ничего не угрожало. В курсе были и силовые структуры Америки. Не в курсе был я и Моня. Я много раз просил Моню бросить всё это на полпути. Забыть про деньги, забыть про всё. Потому что преступление не исполнялось. Не связываться больше с Пиней, не разговаривать по телефону. Но Моня меня не слушался, продолжал разговаривать с Пиней. Продолжал меня обманывать.

К: Как ты хотел загасить все? Ты – заказ сделать, ты уже в игре, ты не можешь покинуть сцену?

Р: Просто сказать, что мы больше в этом не участвуем.

К: Ты мог один это сказать, до того, как тебя взяли. Открестился бы? Сказал бы по телефону и сам бы записал этот момент, что я погорячился, что мне стыдно и неудобно…

Р: Так не получилось. Получилось так, как получилось… Меня брали у меня дома. Брали группой захвата. Брали с двумя вертолетами. С 22-мя машинами. Было 4 машины спецназа. Не знаю, как точно брали Моню. У них была информация, что я вооружен. Взрывчаткой выбыли входную дверь. Спалили пол дома… Это было в 4 утра.

К: Ты готов был к этому, ждал? Что ты при этом почувствовал?

Р: Я почувствовал облегчение. Через какое-то время Моня признал себя виновным первым, я признал себя виновным вторым. Если бы я не признал вину, получил бы 20 лет, тогда стало ясно, что лучше семь с добровольным признанием. Допрашивали меня достаточно долго. Моня уверяет в интервью, что я разговаривал с украинскими правоохранителями (как это делал он), так вот — ни с кем я не разговаривал. Меня допрашивали только агенты ФБР, допрашивали и за старые вещи, и за то, что было в Киеве, за то, что было в 1990-х годах. Но я просто признал себя виновным, и никаких показаний ни на кого не дал, так что все действующие лица гуляют на свободе. Отсидел 6 лет. Год скостили за хорошее поведение. Через 6 лет я вышел и 8 месяцев провел еще в «эмигрейшн».

К: Это тюрьма такая.

Р: И эмиграционый суд я тогда выиграл

К: Когда решался вопрос о твоей депортации, то стало ясно, если тебя депортируют, то тебя сразу убьют. И Соединенные Штаты становятся пособником убийцам.

Р: Суд Соединенных Штатов признал тогда, что Виталий Ярема и Валерий Гелетей связаны с братьями Карамазовыми, связаны с Севой Могилевичем.

К: Наши силовики сотрудничали с украинскими, и Интерпол там был вовлечен с украинской стороны. Дело-то было общим. И если суд пришел к выводу, что Славик Константиновский — убийца, то почему же он не понес наказания?

Р: Я думаю, что у Славика Константиновского все впереди, и он предстанет перед судом.

[Заказчиком всех своих злоключений Леонид Ройтман, будучи еще в тюрьме, называл некоего «авторитетного бизнесмена» из России и его шофера. Сейчас он прямо обвиняет Семена Могилевича и Дмитрия Пиню. Когда Валерий Гелетей и Виталий Ярема находятся в руководстве силовых ведомств Украины, а ряд бывших сподвижников «бригады Магадана» стали народными депутатами, найти концы этой запутанной истории стает еще более проблематично. Ройтману остается только давать обличающие интервью]

Беседа №3 «В Одессе никто не мог отличить «Ролекс» от фуфла»

К: Про тебя ровным счетом в интернете ничего нет, кроме одной-двух статей, в которых даже такой ас, как Владимир Козловский, проявляет определенную может быть иронию, а может некомпетентность, когда спрашивает тебя, не ты ли украл у израильских эмигрантов 18 миллионов долларов, хотя фотография того Леонида Ройтмана гуляет в интернете. На самом деле про тебя ничего ровным счетом никто ничего не знает, кроме того, что ты в двадцать примерно лет стал ответственным за безопасность организованной преступной группировки, что ты получил семь лет тюрьмы за попытку убийства людей, которые тебя обидели, что ты вдруг начал называть имена людей, которые могут серьезно с тобой за это расплатиться и, выйдя на свободу недавно, ты решил прийти рассказать все, как есть. Я где-нибудь что-нибудь напутал?

Р: Нет, все абсолютно правильно.

К: Тогда начнем сначала. Вплоть до того, где ты родился и в каком году. Есть два варианта: то ли Киев, то ли Одесса, то ли 67-й, то ли 70-й

Р: Я родился в городе Одессе 17 октября 1970 года. Мама никогда нигде не работала, а у отца в то время был цех. Достаточно зажиточная семья на то время.

К: Подпольные цех был в семидесятом. Что папа выпускал?

Р: Даже не помню, какие-то цепочки.

К: А его не брала одесская милиция?

Р: Нет, он никогда не сидел, не был арестован или задержан.

К: Как ты рос, чем ты занимался? Как твое детство выглядело?

Р: Рос в достаточно благополучной семье, было очень хорошее детство. Пытались меня научить музыке, даже пианино купили, но я так и не научился на нем играть.

К: А в спортивную школу отдавали?

Р: Отдавали, я занимался всевозможными видами спорта. Хоккеем, футболом, дзюдо. Пробовал — баскетболом, но мне это не нравилось. Занимался легкой атлетикой, бегал на дистанции 100 и 300 метров.

К: А когда ты расти начал? Сейчас в тебе сколько росту?

Р: Расти начал с детства, всегда высоким был. Рост у меня 190 сантиметров.

К: Леня, когда, почему и при каких обстоятельствах вы уехали?

Р: Уехали всей семьей в 1988-м, все тогда ехали, и мы уехали. Хотя достаточно успешно жили. У моего папы в то время была станция технического обслуживания “жигулей”.

К: А у вас была идея поехать в Израиль, или в Америку?

Р: В Америку

К: И Как дальше складывались обстоятельства, когда ты приехал? В школу ты, наверное, уже не пошел?

Р: Да, в школу не пошел, мы сразу купили бизнес — тоже станцию технического обслуживания на Манхэттене. Я отцу поначалу помогал здесь работать.

К: Как судьба свела тебя с Аликом Магаданом? Как началась преступная часть твоей юности?

Р: Все жили в одном доме, гуляли в одних ресторанах, тогда их было немного, например ресторан “Метрополь”. Плюс в Одессе я очень рано начал зарабатывать достаточно большие деньги — почти что с 12 лет.

К. Чем зарабатывать?

Р: Существовала организованная преступность. Тогда был магазин “Восход”, в котором продавались мотоциклы. Там работали взрослые дяди, и им нужен был мальчик для определенной работы, и я был именно этим мальчиком.

К: А что за работа? Ты хоть спустя 30 лет можешь сказать?

Р: Да, я ее помню очень хорошо, работа была простая. В каждом магазине существовала своя структура. Вот к примеру: был чековый магазин, под чековым были ломщики, был магазин “Жигули”, там были кидалы, которые кидали людей на машины.

К: Чеки — это те самые боны, которые в Советском Союзе ходили вместо долларов?

Р: Нет, боны были у моряков. Люди, которые работали за границей, получали на руки чеки вместо денег, и в каждом крупном городе были чековые магазины, там можно было купить дефицитный товар.

К: А ломщики предъявляли чеки, но часть их прятали в рукаве?

Р: Есть десяток вариантов, как обмануть человека. Суть в том, что это был Советский Союз, и обманутый не мог даже сообщить о преступлении в милицию, так как, продавая чеки, он вступал в конфликт с законом.

К: И в чем заключалась творя функция в 12 лет?

Р: В магазине “Восход” продавали мотоциклы “Урал”. Это был дефицитный товар, за ним надо было стоять в очереди полгода, год или два (я не помню, сколько точно). Купить «Урал» было невозможно. Поэтому, разыгрывался целый театральный спектакль, в который были вовлечены все, включая опорный пункт милиции — он был недалеко от магазина. Внутри сидел милиционер, и если кто-то набирал «02» из магазина, то попадал в этот опорный пункт.

К: В чем заключалась схема покупки?

Р: Как должен выглядеть человек, который покупает мотоцикл “Урал”? Это, в основном, были колхозники, которые жили под Одессой. Достаточно зажиточные, так что примерно понимали, как купить, копили на «Урал» 5-6 лет, стоил он тогда 1700 рублей. Товар мог купить без очереди инвалид Великой отечественной войны (раз в жизни), мог купить ветеран, который должен был стоять минимальную очередь, либо записаться в общую очередь и тогда долго стоять его и ждать. Перед магазином располагалась следующая группа людей: спекулянты, продавшие запчасти, карманники, воровавшие деньги, инвалиды, торговавшие мотоциклами и дефицитом. В тот момент еще не было наперсточников. Все это был один живой организм.

К: И каким органом в нем был двенадцатилетний Леня Ройтман?

Р: Очень простым: я сидел на заборе. Колхозники приезжали, чтоб их никто не кинул, по 5-6 человек с ножами и топорами. Инвалиды им говорили: “сейчас в магазине идет проверка ОБХСС, мотоциклов нет”. Потом они подходили к спекулянтам — те говорили им то же самое. Но и инвалиды, и спекулянты все время показывали на меня (а я сидел на заборе) и говорили, что мой дядя является директором этого магазина, и что я смогу помочь с покупкой. И к кому покупатели не обращаются, все посылают ко мне. В конечном итоге они ко мне подходят, и спрашивают, могу ли я им помочь. На что я отвечаю, что да, действительно могу, если они мне купят велосипед “Минск” или “Десна-2″. “”Минсков” тогда не было, а “Десна” продавалась без очереди, стоила 60 рублей. Плюс я говорил, что минимум 150 рублей нужно дать моему дяде, который якобы и был директором магазина. В это время подъезжал ВАЗ-2106 бежевого цвета, из нее выходил человек в костюме-тройке со значком Ленина. Все с ним вежливо и уважительно здоровались, я говорил “идемте”, он здоровался со мной, я говорил “дядя, здрасьте”, мы заходили в магазин, с нами здоровались кассирши.

К: Это, разумеется, был не дядя, а твой подельник?

Р: Разумеется. Мы заходили, он открывал маленький кабинет (мы его арендовали у настоящего директора магазина), садился за стол… Я минуты две просил у «дяди» продать «Урал», говорил, что это мои близкие друзья. Он через минуту-две соглашался за 200 рублей и вызывал, скажем, “грузчика Васю”. Заходил наш товарищ в синем халате, “дядя” ему сообщал, что сейчас идет проверка, обстановка очень тревожная, при этом спрашивал, сколько мотоциклов на складе. “Грузчик” отвечал, что есть два мотоцикла, но они забиты в ящики. Тогда, говорил «грузчик», нужно дать еще сто рублей за то, чтобы он разбил ящики. Покупатели подсчитывают, что если приобретать этот же мотоцикл у спекулянтов, надо потратить 500 рублей сверху. А так выходило, что они дают 100 рублей за то, что мотоцикл разобьют и заправят, еще 200 рублей — дяде, 60 — мне на велосипед. То есть, на 150 рублей дешевле, плюс они не ждут, а уезжают сейчас на этом мотоцикле. Им очень хотелось на новом «Урале» вернуться обратно в деревню. После этого «дядя» вызывал кассиршу и просил, чтобы та пробила чек и положила его на кассу. Обещали, что я подойду, дам запечатанный конверт с деньгами (кассирша не должна его открывать) и, не пересчитывая, отдать им чек. С этим чеком покупатели быстро выйдут на северный двор, где Вася разобьет заправленный мотоцикл, и уедут.

К: Это вы так рисовали им всю эту картину?

Р: Да, в это время мнимый директор магазина просил, чтобы они показали деньги: “Отдавать их никому не надо, просто покажите, что у вас есть”. Они вынимали, он запоминал, какие это купюры — у него были заготовлены “куклы”. На столе лежал журнал, «директор» вытаскивал похожий конверт и незаметно клал в журнал. Затем он говорил колхозникам: “вот вам конверт, запечатайте ваши деньги”. Вызывал кассиршу с кассы, говорил ей “выбей чек на 1700 рублей, а когда они принесут тебе 1700 рублей, ты им сразу дай расчет”. И крестьянам: «Вы идите с ним на черный ход, там уже будет стоять заправленный мотоцикл. Все эти меры только потому, что идет проверка и кругом ОБХСС. Вы быстро даете Васе чек, он вам даёт документы, берете мотоцикл и уезжаете». Все просто для Советского Союза.

К: Для страны, где за деньги ничего нельзя было купить, это было несложно

Р: После этого «дядя» мне давал журнал, они мне платили 67 рублей за мой велосипед, давали 100 и 200 рублей «грузчику» и «директору». Я со своими 1700 рублями и с журналом выходил на улицу, там они меня окружали, прямо смотрели в руки, чтоб не дай Бог, ничего не произошло с этим журналом и этими деньгами. Следующая ситуация: минут через 5-10 должен был выйти «грузчик» и сказать, что мотоцикл стоит готовый. Мы шли в кассу, но эта ситуация как бы не случалась. «Грузчика» не было минут тридцать, я открывал журнал не на той страничке, давал им точно такой же конверт с “куклой”. И говорил: “постойте секундочку, я пойду узнаю, почему так долго”. После этого заходил в магазин, мы выходили через черный ход — и уезжали.

К: Жалобы со стороны крестьян когда-нибудь поступали?

Р: Обязательно. Чтоб они долго не тусовались возле этого магазина, тут же к ним подходили минут через 10 (время у нас было ограничено, мы уже ждали следующих клиентов) и спрашивали: “Вы откройте конверт, может у вас там не деньги?”. Те открывали и видели, что там бумага. Тут они быстро заходили в магазин, теперь уже к настоящему директору и начинали ему говорить “а где же деньги?” Он им отвечал: «секундочку, сейчас разберемся, садитесь, успокойтесь». Набирал «02», приходили сотрудники с опорного пункта милиции (милиционер получали от нас по 50 рублей за каждый свой приход). И спрашивали “объясните, что здесь произошло”. Тут колхозники объяснить ничего не могли.

К: Они бы тогда получали по 2 года за попытку подкупа

Р: Абсолютно правильно. Раз они пытались дать взятку, то милиционеры начинали их обыскивать. Находили те же топоры, ножи. Как правило, у крестьян находилось по 50-100 рублей лишних, которые тоже забирали себе милиционеры. Давали им по 10 рублей, чтобы те могли добраться до своей деревни и говорили, чтобы через 10 минут их здесь не было. И больше никогда не было, потому что если милиционеры увидят еще раз, они получат три года.

К: И сколько таких спектаклей вы за рабочий день-то разыгрывали?

Р: Два. В общей сложности зарабатывалось ведь около четырех тысяч в день.

К: А твоя доля?

Р: Сто рублей.

К: Это были времена, когда зарплата инженера была 120.

Р: Столько же приблизительно мог зарабатывать мой папа в те годы. Сто рублей в день — огромные деньги, а ведь мне было только 12 лет.

К: Ты постоянно был занят этим?

Р: Каждый день. В школу старался ходить, но, в основном, уделял время работе.

К: На что тратил?

Р: Копил. Куда в те годы можно было вложить деньги? Их потратить не на что было. Что у человека было сто тысяч рублей, что десять миллионов – это были почти одинаковые деньги.

К: И вот ты дожил до 18 лет, когда папа сказал “поехали”.

Р: Скорее “поехали” сказал я. В 14 лет я начал крутить наперстки под тем же самым магазином, потому что это было намного более выгодное предприятие. На наперстках я уже зарабатывал 300-400-500 рублей в день.

К: Но тебя прикрывали старшие ребята? Большая у вас была группа?

Р: Очень. Большая, организованная. Город как бы жил своей жизнью. Все друг друга знали, все ходили в одни и те же рестораны, в одни и те же места, делили между собой четко точки, кто где. Были люди, которые отвечали за безопасность, чтоб не было эксцессов и залетных.

К: И при вас, получается, беспредела не было?

Р: Нет, все было четко, организовано, даже драк никаких. Беспредел начался примерно в 1986-м. Милиция к тому времени стала слабая, появилось первое оружие, первые убитые. До этого убийство считалось чрезвычайным происшествием. Началось кооперативное движение.

К: Так что ты, выходит, до восемнадцати лет наперсточником был?

Р: Да, можно так сказать.

К: А чего решил уехать?

Р: Я видел, куда все это идет. Очень много моих друзей с 1990-го по 1991-й год погибло.

К: Это ты узнал уже из Америки? Ты же уехав в 1989-м, кажется?

Р: – Да, но стрелки начались еще году в 1987-м

К: И вот вы приезжаете в Нью-Йорк, селитесь в Бруклине, папа открывает станцию, ты ему помогаешь…

Р: Да, я знал всех действующих лиц Нью-Йорка, но старался держаться от них в стороне.

К: Эти лица были тебе знакомы еще по Одессе?

Р: Кое-кто уехал сюда еще в 1971-м, в 1977-м.

К: А почему ты старался держаться отдельно? Вы же все кормились на одной поляне?

Р: Нет, я это все изначально видел. И в принципе был достаточно аккуратным человеком. Я понимал с детства меру ответственности и осторожно подходил к делам.

К: Но на фоне той жизни, которая у тебя была до отъезда? Там все-таки была какая-то романтика, если риск — то не очень большой. А в Нью-Йорке все достаточно скучно.

Р: Риска не было примерно до 1986-го. А в Нью-Йорке было очень даже нескучно и весело. Тем временем, развалился Советский Союз, и в 1991-м я приехал снова в Одессу.

К: Зачем же ты вернулся в тот город, из которого бежал?

Р: Чтобы делать новый бизнес. Начали приезжать люди, начали открываться первые казино. Казино открыл и один из известных преступных авторитетов Одессы, живой до сих пор.

К: Как его зовут?

Р: Вова.

К: Ты приезжаешь как свой? Тебя же не было два года?

Р: Я приезжаю, как свой. Мы заработали большие деньги, продавая машины, начали создавать другие коммерческие структуры. И в принципе, я ставил этот бизнес. Мы занимались всем, что могло давать прибыль. Завозили из Америки, например, часы туда [в Одессу], подделки под “роллекс”.

К: А где ты их покупал? В Чайна-тауне?

Р: Нет, это было настоящее золото, на 47-й. В Чайна-Тауне они тогда по червонцу стоили, но простые. Эти часы весили 140-150 грамм, золото настоящее. Их и продавали, как настоящие.

К: А на 47-й делали это наши ювелиры?

Р: Итальянцы делали. В Одессе никто не понимал, как отличить настоящий “роллекс” от фуфла. То есть, проверяли, что золото неподдельное — и все.

К: А как ты это ввозил? Регистрировал?

Р: Никак не регистрировал, просто садился в самолет, брал с собой 5-6 часов, мы больше просто не могли продать. На американской таможне ничего не декларировал. А на украинской все было коррумпировано. На 47-й мы их покупали около 2 тысяч долларов, в Одессе продавали за 10 тысяч.

К: Сколько времени все это продолжалось?

Р: Думаю, год.

К: И что было дальше?

Р: Дальше я любил гулять в ресторане «Метрополь» — был такой огромный ресторан примерно на 700 человек, где мы все друг друга знали, тусовались, дружили.

К: Знакомые по одесским делам?

Р: Нет, мы все познакомились здесь.

К: И дальше каким-то образом тебя судьба связала с «Магаданом»? Через «Метрополь»?

Р: Я много слышал про этого человека, потому что до него здесь был такой персонаж, как «Блондин», от него много слышал. «Блондин» здесь зарекомендовал себя достаточно быстро, его все очень сильно боялись и как-то раз я услышал его фразу. «Блондин» сказал, что ему нужно срочно бежать, потому что «приедет «Магадан» и меня убьет». Стало интересно, кто же такой этот «Магадан», если «Блондин» его так сильно боится.В скором времени мы с ним встретились и договорились о том, что начнем совместно работать, будем закупать машины, поставлять их в Россию. Он обладал очень большими связями, и мы с ним быстро начали сотрудничать. Чуть позже «Магадан» мне сказал что-то вроде «тебе надо как-то определяться». Тогда модной была блатная романтическая тематика, и все соблюдали какие-то понятия, и он говорил, что “или ты коммерсант, тогда ты должен платить нам, или ты с нами”. То есть, объяснял это проще: или ты овца, или ты волк. Я ему достаточно сильно верил, и на тот момент мы начали с ним, как партнеры.

К: Как ты ему показался внушающим доверие? Почему он тебе предложил сотрудничать?

Р: Я думаю, что он нуждался в людях, и в расширении сфер

К: И он знал, что у тебя есть определенный опыт продажи машин…

Р: Он знал, что я обладаю достаточно большими связями в Украине и, думаю, все это заинтересовало его. Плюс, мы как-то лично сошлись, это тоже бывает.

По материалам: Antikor.com.ua